Московский
культурологический лицей

Низкие своды угнетали и давили. «Куда идем мы с Пятачком — большой-большой секрет…» — нелепая кричалка сказочного медвежонка навязчиво крутилась в Женькиной голове, и оттого ситуация казалась несостоявшемуся «сенбернару» еще более абсурдной. Энтузиазма в нем заметно поубавилось. Он уже давно был не рад, что согласился на это авантюрное предприятие. Игорь спиной чувствовал Женькино настроение и изо всех сил старался не подавать виду, что вся эта мрачность и сырость ему тоже не больно-то нравится. «Не дрейфь, — то ли другу, то ли самому себе приказал Круглов-младший, — разберемся… когда упремся». И вдруг остановился. Да так неожиданно, что погруженный в свои мысли Женька едва не налетел на него сзади.
— Что? — удивленно хлопал он осоловелыми от полумрака глазами.
— Уже, — Игорь вгляделся в конец коридора.
— Что «уже»? — не понял Женька.
— Уперлись.
Тусклые коридорные светляки разбрасывали по полу свои желтые спасательные круги, а длинные колеблющиеся тени, казалось, еще больше омрачали замшелые камни. У стены метрах в тридцати светляки выхватили из тьмы и окружили чей-то силуэт.
— Рискнем? — Игорь посмотрел на друга. Тот пожал плечами, всем своим видом показывая: «Делай как знаешь. Тем более, что выбора-то все равно нет».

Друзья осторожно приблизились к загадочной фигуре, и напряжение исчезло: в проходе стояла статуя. Девушка из белого мрамора держала в руках свиток, лицо ее было печально. Каменные, тяжелые складки платья обрамляли тонкий стан. Точеные черты — вздернутый носик, чуть приоткрытые губы — искусная скульптура. Даже слишком. Игорь заглянул в свиток:
— Гляди! Каменная, но грамотная.
Буквы на свитке шли витиеватой цепочкой.
— «Монастыри улиток и створчаток», — прочитал он и удивился. — Что за ерунда! Никогда о таких не слышал. Орден брюхоногих капуцинов или как? Неужели раньше такие были?
— Смотри, а статуя-то модница! В бусиках! — Женька заметно приободрился, узрев в лабиринте вместо внезапного противника застывшую девчонку.
— Ну и что?
— Колье у нее не мраморное, а настоящее.
— Чудно, — Женька склонил голову на бок, прищурился. — Слушай, а это идея.

Он достал из кармана найденную серебряную скорлупку и до того, как Игорь успел сказать «не трогай», приложил овал с затейливо вырезанным краем к цепочке. Щелкнул замок, и Женькина находка уютно устроилась на тонкой шее, словно висела здесь всегда.

На лицо изваяния упала тень. Быть может, из-за этой причудливой игры света друзьям показалось, что статуя улыбнулась?
— Как родное! — довольно отметил Женька, радуясь своей находчивости.
— Нда, — выдохнул Игорь. — «Ты — утраченная деталь, я — испорченный механизм».
— Чего?
— Ничего, поэт один современный… Тебе не кажется, что тут этих утраченных деталей все больше становится. Не хочешь еще что-нибудь поискать?
— «Кто ищет, тому назначено блуждать», — Женька торжественно поднял палец. — Тоже, между прочим, поэт. Гете. Иоганн Вольфганг.
— Дурные ноги голове покоя не дают, — иронично прибавил Игорь,
и они отправились дальше по туннелю, оставив одаренную медальоном статую позади.

Долго ли, коротко ли… Словом, не прошли они и двадцати шагов, как оказались перед развилкой. Три коридора разбегались перед нашими героями, а где кончались — неизвестно.
— Вот невезуха! — досадливо поморщился Игорь. — Времени и так в обрез. Похоже, чтобы изучить тут все, нам придется разойтись. Указатель бы, что ли, какой поставили. Или камень положили, на худой конец.
Женька, которому удача с медальоном явно добавила присутствия духа, даже сострил:
— Как там, не помнишь: «направо ехать — женатому быть»? Я, пожалуй, налево. Лучше смерть, чем жениться.
— Точно, — Игорь криво усмехнулся. — Ты налево, я направо. Если не погибну, встретимся около статуи.

Долгий коридор отдавался гулким эхом на каждый шаг удаляющегося друга, и Женьке снова стало не по себе. Шутить больше не хотелось.
Он медленно ступал в неизвестность: «И чего мы тут ходим? Обычный подвал, сейчас еще крысы вылезут».
Чем глубже погружался он в темноту, тем больше нарастало (смутное поначалу) ощущение, что за ним следят.
Вдруг яркий свет ослепил Женьку — канделябры, все те же загадочные трезубцы, стоявшие в нишах по стенам, загорелись. Парень от неожиданности попятился назад, обо что-то споткнулся и упал, подняв облако пыли.
— А-а-пчхи!
— Будьте здоровы! — эхом разнеслось по коридору.
— Спасибо, — привычно поблагодарил Женька и вдруг понял: это не Игорев голос! Он на миг застыл, а затем вскочил и, как бешеный носорог, не разбирая дороги, кинулся наутек. Тупик! Ошарашенный чихатель понял, что перепутал направление. Переведя дыхание, он стал осторожно ощупывать каменную кладку в надежде обнаружить проход. Кругом все те же барельефы…

Нечто чешуйчатое выбралось наружу и оказалось маленькой зеленоватой ящеркой. Она скользнула по полукруглому своду стены, повисла почти над самой головой и вдруг шлепнулась прямо Женьке в капюшон.
Пытаясь вытряхнуть непрошеную гостью, он запрыгал и заизвивался всем телом так, что ему могли бы позавидовать самые искусные исполнительницы танцев живота. Ящерица нырнула из капюшона за шиворот и выпала из-под свитера.
— Вот мерзость! — парня передернуло: холодная тварь касалась его тела! Нет, определенно пора заканчивать это одиночное плавание!
— Слышь, ты, котяра! А чего-нибудь поприятнее у тебя не найдется? — собрав всю волю и отрешенность, на какую только был способен, он снова запустил руку в каменную пасть. На этот раз «улов» не шевелился: на ладони лежала маленькая серебряная скорлупка — зеркальное отражение той, что висела сейчас на шее у каменной незнакомки.

Игорь ждал его в условленном месте.
— Женька! — воскликнул он, увидев друга. — Я там голоса какие-то слышал… из стен. Мы здесь точно не одни… Ну что? В третий вместе идем?

Впереди действительно что-то засветилось. Друзья ускорили шаг. Два силуэта обозначились в галерее и поспешили им навстречу. Решительность приятелей явно поубавилась, как, кстати, и у тех двоих, которые тоже сбросили скорость.

— Похоже, нас обнаружили, — прошептал Женька.
— Надо поговорить с ними, может, они знают что, — так же тихо ответил Игорь.

На ржавой цепи, сплошь покрытой какой-то ветхой дрянью, висело мутное зеркало в темной раме. «Встретившись» с собственным отражением, Женька нервно засмеялся, прислонился к стене и тут же отпрыгнул, тряся рукой:
— Фу! Тут все в паутине!
Только сейчас они заметили, что и зеркало, и барельефы, его обрамлявшие, и канделябры покрыты вековым слоем пыли.
— Чует мое сердце, не зря оно тут, — кивнул Игорь на зеркало и аккуратно коснулся его поверхности, прочерчивая пальцем на мутном сером слое прозрачную полосу.
— Ничего так местечко, а? — все еще посмеиваясь, Женька отряхнул руки. Ему все время казалось, что что-то налипает на ладони.
— Хоть фильм ужасов снимай, — согласился Игорь. — Погоди, там еще кто-то.

Поразительные перемены происходили и со статуей: из рук девушки выпал свиток, а она сама, до этого белая и безжизненная, стала набирать цвет, как цветок в теплый майский день. Даже с платья как будто слетела мраморная крошка. Игорь потерял дар речи и застыл, не отрывая от нее глаз. Внезапно по всему лабиринту, перетекая из туннеля в туннель, распространился дикий хохот.
Девушка обмякла и упала прямо на руки геологу.

— Лови ее, не урони, — давать «бесценные» указания Женька умел.
Всего в шаге от него прокатился огромный камень, дикий хохот усилился. Откуда-то сверху раздавались крики: «Рушится, рушится. Так ее, так!», а рядом, совсем тихо, прозвучало: «Не трогайте!»

Женька и Игорь с незнакомкой на руках бросились из ходившего ходуном туннеля. И как только они ступили за порог, все моментально стихло. Ни звука. Таинственный трезубец догорел яркими сполохами и погас. Молодые искатели приключений, не задерживаясь у злосчастной двери, ринулись к выходу.

— До скорой встречи! — попрощался Голос и странно хихикнул.
Ребята вылетели из кафе и, в изнеможении опустившись на крыльцо, вдохнули холодного осеннего воздуха. Дождя не было. Еще не поздний вечер разливал по небу последний свет. Где-то вдалеке перебежала улицу трехцветная дворовая кошка. Будто бы и не случилось ничего. Никаких чудес. Только у Игоря на руках ровно дышала та, что еще недавно была каменным изваянием.