Московский
культурологический лицей

Если вы думаете, что Николай Николаевич Круглов прибыл в «29 генваря» первым, — придется вас разочаровать: кое-кто неугомонный, следуя за Тайной, успел побывать там раньше всех. Забежав домой после заседания редколлегии «Полундры», Рита схватила холодную котлету и, утолив голод физический, на всех парах понеслась на улицу Волшебкина утолять голод информационный. Вооружившись темными очками и ненадёванным беретом, в котором сама на себя была непохожа, она превратилась в Агента Ноль-Ноль-Нос. [2]

Сначала она немного поплутала в переулках и тупиках старого города, где улочки изгибались так часто и круто, что казалось, свернув за угол, найдешь собственную спину.
Потом, когда на одном из домов обнаружилась табличка с надписью «Ул. Ю. Волшебкина», юная сыщица тормознула, щелкнула фотоаппаратом (из мобильника) и зацокала по мощеной улочке дальше. На долю секунды она забыла, что ее пребывание здесь — тайна, а потому необходимо конспирироваться и не светиться своим агентским носом. Она громко стучала каблучками по булыжникам и думала, какая же интересная у нее жизнь наступила.

Из сизой дымки как-то неожиданно выскочило: «29 генваря». Обветшалая стена, на ней вывеска. Прямо перед ней стоял дом № 15. «Что за прикол? Календарь какой-то…» — подумала Ритуля и осторожно ступила поближе.
«Кафе», — обреченно вздохнула она. Это подтверждало первоначальную догадку о Прекрасной Даме: где еще, как не в маленькой затерявшейся кафешке, встречаться немолодым влюбленным? Самое место для свидания.
В этот момент разочарованная сыщица зажмурилась, досчитатала до девяти и напомнила себе — если выяснится, что тут история только про любовь и больше ни про что, она оставит это дело и никому-никому о нем не скажет.

Фотоработы: Кира Наумова, 8 кл.,
Калининград, Летучка

Коллажи и плакаты: Ольга Донец, 11 кл., Горностай, Новосибирск

Соединить природное любопытство и личные убеждения не каждому под силу, а вот Ритке это удавалось.
Хотя остренький носик Ритконосика всегда появлялся там, где пахло тайной, чужие секреты она никогда не выносила на люди.
Она придерживалась мнения, что всякий человек имеет право на свой скелет в шкафу. И если Ноль-Ноль-Нос с этим «скелетом» поздоровался, это вовсе не означает, что подробности надо выставлять на всеобщее обозрение. (Одни скелеты фосфоресцируют, другие серой пахнут, — подумала Ритка. — Интересно, что будет на этот раз?)

Были у нашей правильной девочки и другие «незыблемые принципы», которые в свое время (не без участия папы и Ляли) соединились в нечто похожее на «Кодекс чести».
Ритуля даже пыталась набросать пункты этого кодекса и, дойдя до 21-го, поняла, что излагает давно известные всему цивилизованному миру нормы человеческого общежития. Так в ее «Энигмах» появились «Правила сосуществования». Встречаясь с какой-нибудь несправедливостью, она добавляла туда новые параграфы и закрепляла их словом — никогда не допускать такую несправедливость со своей стороны.

Первая строка «Кодексов» вылупилась из печального, так сказать, жизненного опыта. Однажды ее личный дневник, который вела с 5-го класса, попал в руки одноклассниц. Никаких секретных секретов там не было: любовь еще не поразила девчонку в самое сердце, врагов тоже как-то не завелось, и с учителями обходилось: талант схватывать все на лету помогал в учебе, да и относилась она к своим педагогам ровно, не причисляя их ни к добрым, ни к злым. Так что шанса вычитать криминал ни у кого не было.
Ну что такого было в этом дневнике? Лишь первые корявые стихи да охи-ахи по поводу биологии (биология была ее страстью). Но сам факт обнародования секрета так называемыми подружками, перешептывания, хихиканья и постоянные подковырки по поводу якобы орфографических ошибок так потряс девчонку, что родителям пришлось перевести ее в другую школу. С тех пор Ритка дневников не вела, держала все в памяти или в «Энигмах». А в «Кодексах сосуществования» вывелся (зашифрованный «мулькой») первый пункт: чужие секреты — это чужие секреты.

Сначала она немного поплутала в переулках и тупиках старого города, где улочки изгибались так часто и круто, что казалось, свернув за угол, найдешь собственную спину. . Сделано из папье-маше

…Сколько же придется ждать? Впрочем, ей есть чем заняться: зайти, оглядеться, устроиться в неприметном закуточке, откуда будет все видно, а сама она останется в тени.
Ритуля пошарила в кармане. Негусто, но на пироженку хватит. Она же не есть идет. Главное — наблюдательный пункт.
«Странное все-таки название — „генваря”. На „января” похоже.
29 января. Что за знаменательная дата? Если не с Пушкиным и не с Петром связана, то, может, личное памятное событие? Знакомства, например. Нет, кафе же хозяин называл, а не Николай Николаевич. А может, тут 29 раз позвонить надо? Или постучать? Или покричать» Если что-то делать, то быстро и решительно, ведь если это обычное кафе, будет совсем нелепо стучаться. Поэтому она распахнула дверь, браво вошла в помещение и…

— Здравствуйте, юная леди! — донеслось откуда-то.
— Здрасьте, — машинально ответила Ритуля и завертела головой в поисках собеседника.
— Где ваша собака? — спросил загадочный Голос.
— Собака? — удивилась странному вопросу сыщица. — А зачем вам собака?
Производитель звуков хмыкнул. Наверное, он принял Риту за не очень умную девочку.
— Дело в том, мадемуазель, что это кафе только для тех, кто привел с собой собаку.
«Оба-на!» — Ритконосик, конечно, допускала, что в ходе следствия может столкнуться с препятствиями, но чтобы с такими дурацкими…
Она еще пыталась что-то сказать об охране животных, о правилах санитарии в учреждениях общепита, но какая-то внешняя сила развернула ее в сторону двери, а в голове ясно зазвучал собственный голос, который почему-то произносил совершенно противоположные мыслям слова: «И нет здесь ничего интересного. Я хочу уйти».

Ноги сами поехали по полу, как будто были обуты в ролики. Она замахала руками, пытаясь сохранить равновесие или зацепиться за что-нибудь, но когда, наконец, смогла это сделать, обнаружила под ладонью влажные перила. Хлопнувшая о косяк дверь поставила жирную точку. Бэмц!  [11]

Шум в голове умолк. Она в растерянности постояла еще минуту, подняв голову к окнам странного заведения. Плотные бордовые шторы чуть качнулись, как бы сочувствуя ее промаху, и вновь замерли. «Вот тебе и Волшебкин». Расстроенная Ритка, пиная белый камушек, побрела через двор, вдоль унылых и тусклых стен. И каблучки ее новой обувки уже не издавали мажорных звуков, и жизнь не казалась столь интересной

Как все-таки трудно вести расследование, когда такие непредвиденные препятствия вырастают на пути. В памяти всплыли слова Амундсена, которые не уставала повторять их географичка: «Приключение — это просто плохая подготовка к исследованию». Но разве можно все предвидеть?!
Ритка швырнула камушек за вентиляционную решетку. А ведь ее не просто выпроводили, ее беспардонно вытряхнули из кафе! За что? За то, что у нее нет собаки! Абсурдизм!
И что теперь? Раскисать? Ну уж нет! Анализировать и исправляться!
Как же надо было отреагировать, чтобы не попасть впросак?
Ее светлую головку озарила внезапная гениальная мысля. Если она разговаривает с Никем, то, по теории, этот Никто не может ее видеть, а может лишь слышать. Следовательно, существует вероятность прошмыгнуть в кафе и без всяких там блохастых собак. Она просто обязана проверить, действительно ли этот Никто в пальто может контролировать ее действия (и не исключено, что даже мысли). Иначе — какая она сыщица!

Ритуля прокрутила в голове свои предыдущие действия. Вот блондинка! Она даже не попыталась отвлечь Инкогнито. Перевести разговор на другую тему. Или придумать уловку. Она не сфотографировала обстановку!
Ритка осознала и неправильный формат своего единственного вопроса — он был закрытым. Она ведь могла выманить у собеседника развернутые ответы!
«Блюда какой кухни готовятся в вашем заведении? Чем представлено основное меню?» — вот что, по меньшей мере, стоило спросить! И разговор бы завязался…

Тут по всей округе разнесся пронзительный звук. Ритка от неожиданности повернулась назад.
Поджав хвост, по двору неслась лопоухая дворняга, — ее с диким воем торпедировала трехцветная кошка. Собака искала убежища от ненормальной кошары, а та в азарте охоты чуть не вскочила на нее верхом. Размахивая ушами как флагами, псина, завязав мертвую петлю и высунув язык, вылетела на дорогу, а чудо-кошка спикировала в объятия Ритули. Эта парочка наверняка питалась генномодифицированными продуктами: кошка с генами тигра, а собака с генами мышки. [4]

Читайте и наслаждайтесь приключениями наших героев. Афиша трехглавки (11, 34 и 40). Игра «29 генваря», 2011

— Может, эта сумасшедшая за собаку сойдет? — родилась в голове шальная идея. — Чем, в принципе, кот отличается от собаки? Те же четыре лапы, хвост, уши. Собаки вон какие разные! А эта тигрица посвирепее волкодава будет!

Кошаня как-то сразу успокоилась, ласково замурлыкала, будто только и мечтала о Риткиной запазухе.
— Вы пришли с собакой? — ласково, как со старой знакомой, заговорил Голос.
— Вот! — Рита выпятила вперед раздувшуюся куртку. — Только она спит!
— Запах у вашей собаки какой-то… кошачий! — засомневался невидимый собеседник.
— Ее кошка молоком выкормила, — соврала Ритуля. И быстро осветила стены дисплеем мобильного телефона. Черные обои с люрексом, кое-где гвозди и петли для портретов.
— Кафе не очень любит, когда обманывают. Учтите, юная леди, оно всегда отвечает взаимностью своим посетителям. Вы еще не однажды сюда вернетесь.
— Мне бы для начала сюда попасть! — не растерялась Ритуля, хотя на самом деле растерялась.
— Чем раньше вы поймете, что обманывать нехорошо, тем быстрее вам удастся провернуть ваше предприятие.
— А где у вас тут можно чаю заказать? — выкрутилась она. — Почему так темно? Моя собачка вся дрожит. Ее срочно нужно покормить.

Девочка сноровисто прощупала стены на предмет сокрытия тайников или замурованных ниш. За отсутствием ламп и прочих световых приборов трудно было различить хоть какие-то приметы интерьера.
— Придется дать вам в помощь красный камешек.
— Какой такой камешек?
Ритка приподнялась на носочки и, как хитрые разбойники в голливудских мультиках, попыталась прокрасться вперед. Место было странным и подозрительным. Сквозь полумрак выступали контуры многочисленных дверей.
Вдруг в глаза ударил яркий свет, а предательская тварь высунула из-под куртки голову и огласила коридор громким:
— Мяу!
Стены зарокотали негромким смехом, который, надо сказать, совсем Ритконосику не понравился.
Голос вкрадчиво (отчего Ритке стало жутковато) отчитал нашу сыщицу:
— Не пытайтесь обмануть Всевидящее Око.
И кто-то бережно, но твердо взял ее под руку и повел к выходу. Она завертела головой, пытаясь разглядеть сопровождающего, а гнусная предательница выскользнула из рук и смылась в неизвестном направлении.

Вдруг в глаза ударил яркий свет, а предательская тварь высунула из-под куртки голову

Ритка стояла на пороге и стряхивала с куртки кошачью шерсть. Итак, бесшабашные попытки бессобачно прорваться в кафе потерпели двойное фиаско.
«Ну вот. Мало того, что отвлечь Инкогнито не удалось, так еще и укоры посыпались. Что за день, что за невезуха…»

Вдруг в глубине улицы замаячил знакомый силуэт. «Полундра! НикНикыч!» — заметалась наша сыщица в поисках укрытия.
«Вероятность ошибки девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента. НикНик, судя по всему, выдвигается сюда впервые: неуверенная походка, частые повороты. Если только он не выслеживает случайных свидетелей», — прошептала Ритуля в микрофон и покрутила руками у глаз, словно настраивала резкость.
По мнению гения сыска Ноль-Ноль-Нос, юркнувшего в арку, Николай Николаевич шел очень медленно. Но полы его незастегнутого пальто между тем разлетались, как крылья дракона, ищущего себе пристанища на этой вполне средневековой улочке. Странное несовпадение скорости движения и облика движущегося на какой-то миг озадачило Ритулю, но она отвлеклась и не успела додумать какую-то другую важную мысль. Какую? Она не могла вспомнить!

А место ему, похоже, нравится: Круглов щурится, словно на солнышке, и благоговейно улыбается, глядя на дома. «И что он в ней нашел, в этой трехдомной старине?»
Наконец, он обогнул большой канализационный люк, приблизился к крылечку, постучался и — шаг, два, три — скрылся за дверью.
Ритуля, рискуя быть замеченной, вытянула шею от любопытства: пропустят — нет? Ведь никакой собаки с ним не наблюдалось.
«Объект вошел в кафе», — нашептала Носова в диктофон.
Но прошло всего чуть больше минуты — и ей пришлось снова искать покровительства у арки.
«Однако, облом. И вас не пустили. Значит, будете встречаться на улице. Мне так даже лучше!»

Главный Редактор вытащил телефон и стал поспешно набивать номер, несколько раз сбросил, видимо, от волнения попадая не туда. «Ага, кто-то, значит, там, внутри, а НикНикыча не впускают без собаки. Сейчас его контактер высадится из кафе», — сообразила Ритуля.
Круглов, наконец, связался с недоступным абонентом. До нее долетали обрывки фраз. По этим обрывкам она догадалась, что беседует НикНикыч вовсе не с Дамой сердца. Вряд ли даже очень близкой особе интеллигентный до жилетных кармашков Круглов предлагал бы «дуть во все лопатки» на Волшебкина.

Прошло минут двадцать, и Ритка потихоньку начала замерзать. Тишина, которой наслаждался Капитан, угнетала юный и неугомонный разум Ритконосика. Она сидела на корточках, прижавшись спиной к шершавой стене огромного дома, и тупо смотрела в одну точку. Главный Редактор задумчиво стоял на крыльце, опершись на перила, и ждал.

«Объект вошел в кафе», — нашептала Носова в диктофон

— Мяв! — вновь покатилось по улице. «Опять волкодав в кошачьей шкуре буйствует?»
Однако на этот раз не кошара третировала несчастную псину, а ухоженный молодой лабрадор, срываясь с поводка, гнал по двору всклокоченную нахалку. По всем окрестным переулкам и тупикам разлетался звонкий собачий лай.
«Мама дорогая! Вот так свидание!» На сцене захватывающего боевика про агента Ноль-Ноль-Нос нарисовался Звонарев, а прямо на Ритку, скрежеща лапами, несся его Чарлик.
Приготовившись к неминуемому разоблачению, она только и успела нахлобучить по самый нос берет, что было вообще-то глупо: Чарлик, как и любой пес, узнавал людей не по внешности, а по запаху. Но лабрадор промчался мимо ее арки и скрылся за дверью кафе. Ритка перевела дух и опять высунула любопытный нос. И моментально отпрянула: рыжая торпеда уже летела в обратном направлении.
Вообще-то юная сыщица редко приходила в восторг от шумных представителей мира блохастых. Но появление Чарли и Звонарева ее обрадовало. Значит, кому-то все-таки удастся взять этот форт Боярд!  [10]

Звонарев присел на корточки около пса, а Круглов живо, но, к огромному сожалению, негромко что-то ему втолковывал. А потом вдруг развернулся в Риткину сторону и довольно внятно сказал:
— Улики будут приобщены к доказательствам.
Бордовые шторы на окнах кафе шелохнулись, а у Ритконосика мурашки побежали от пяток до макушки. Улики и доказательства!
— Главная улика у меня в руках! — похлопал себя по карману Редактор.
Мурашки понеслись обратно к пяткам. Ритка успела поймать последнюю реплику Круглова:
— …когда Петр решил делать свое дело, он не учел, что найдется человек, который…
Она вся превратилась в слух, но Звонарь, как всегда, перебил дядю; тот как-то сник, даже как будто стал ниже ростом и осекся на полуслове. Ритка впервые пожалела, что ни разу не стукнула Звонарева по лбу, когда тот позволял себе перебивать старших.
Леха, намотав поводок на руку, — ни дать ни взять бодрый ниндзя, получивший важную миссию, зашагал в заведение. Ах, как Ритуле хотелось быть на его месте!

От скудности малопонятной, но, несомненно, очень ценной информации («Улики!», «Человек, который») у Ритули забегали в голове «Энигмы», а мурашки, крутанув обратное сальто, потихоньку стали истончаться.
«Звонарь — их почтальон? Или?» — Ритуля всеми фибрами жаждала, чтобы ее версия о Прекрасной Даме лопнула, пусть даже выяснятся ужасные новые обстоятельства, лишь бы Ноль-Ноль-Нос не прерывал своего расследования. Но в разработке пока была именно Прекрасная Дама, и воображение нарисовало картину: знойная красавица предпочла любимому Круглову какого-нибудь Олигарха Аллигаторовича и теперь боится встретиться с НикНиком. Поэтому тот через Леху передает ей реликвии: дорогие сердцу записки, высушенную в книге розу, стопочку бесценных писем, перевязанных розовой атласной ленточкой…
Усмиряя свое сыщицкое желание приключений, она даже мысленно помолилась: «Пусть у них все будет хорошо, а на мою долю перепадет мафия, которую нужно обезвредить».
Но события развивались совсем не по плану…

… дорогие сердцу записки, высушенную в книге розу, стопочку бесценных писем, перевязанных розовой атласной ленточкой…