Московский
культурологический лицей

Пока Круглов-папа ощупывал «Ведомости» и пытался выяснить, что́́ все-таки перед ним — настоящая петровская газета или потрясающе исполненная мистификация, куда менее впечатленный Звонарев вместе с Кругловым-сыном отдавали должное жареной картошечке. Голубой камешек, который Леха считал, несомненно, более ценной находкой, чем несколько покрытых крякозябликами листков, был пристроен на крышку резной деревянной солонки, отчего та стала похожа на солдатика.

Спецкор представил себя в такой ситуации: поле боя… сил у войска почти не осталось, враг наступает. Падает один, второй, десятый воин; с крепости вот-вот рухнут мосты. И когда до трагической точки остается последняя минута и никто ничего уже не может сделать, он, Леха Звонарев, качаясь (раны его кровоточат), встает во весь рост, делает усилие, поднимает свой тяжелый меч, и враги, видя яростную непоколебимость в его взоре, в страхе бегут. Ведь перед ними — самый смелый солдат, какого когда-либо видел бог войны; вот сейчас он опустит меч — и всем кранты! Враги сбиваются в кучу и просят пощады: не губи нас, Леха! Мы раскаялись! А он стоит и смотрит, как падает к его ногам оружие, как медленно опускаются знамена побежденных неприятелей.

— Так, откуда тут полудрагоценный камень? — спросил Игорь, придвигая солонку к себе.
При слове «полудрагоценный» Леха чуть не поперхнулся. В этот же момент Софа спикировала вниз клетки и с самозабвением закрутила свой барабан.
— Ни финты себе. Булыжник! А ты, оказывается, не булыжник! — присвистнул Звонарев (но с полным ртом особо не присвистнешь, поэтому звук вышел тощий). Солдатик, олицетворяющий Лехину мощь, перекочевал в руку брата. Чарли разразился оглушительным лаем за стеклянной дверью балкона, требуя вернуть его в комнату. Не дождавшись хозяина, растянулся на коврике, мордой к двери, отчего его жалобное поскуливание было слышно всем находящимся в квартире.

Враги сбиваются в кучу и просят пощады: не губи нас, Леха! Мы раскаялись!

Он вытер руки о штаны, аккуратно взвесил камешек на ладони, извлек из кармана маленькую лупу и завис над столом.
Это была очень интересная картина, где каждый занимался своим важным делом. Леха, продолжая мысленный бой, за обе щеки с бешеной скоростью уминал картошку, Николай Николаевич с чайной ложкой в руке сосредоточенно выискивал на старинных листах какие-то знаки, Софа с невозмутимым усердием извлекала бегущие звуки из своего барабана, Чарли все так же поскуливал и сопел за дверью, а будущий геолог проводил диагностику минерала. Никто никому не мешал.

Прошло немало времени, пока юноша наконец не повернулся к свету:
— Аквамарин, однако!
Главный Редактор машинально всыпал в чай уже шестую ложку сахара и оторвался от «Ведомостей».
— А поподробней? — тут же потребовал Звонарев.
— Крупный кристалл отличного качества! — похвалил находку молодой геолог.
— И с чем его едят? — дернул его за рукав Леха.
— Ну… — протянул Игорь. — Родственник изумруда, берилла. Состоит из кремнезема, глинозема, окиси бериллия и окислов хрома ванадия, которые и придают камню зеленые оттенки. Вот глядите: это игольчатое включение, так называемый «дождь», маленькие вот-таку-усенькие кристаллики… И хризантема есть!
— Какая хризантема? — скосил нос к камню Леха.
— Примеси белого цвета называются хризантемами. И снежные знаки, кстати, проглядываются.
— Убойный цвет, да? — пригляделся к своей находке Леха. — Три в одном, от белого до синего. Странно!
— Абсолютно ничего странного, — уверил его Игорь с видом знатока. — Окрас камня зависит от содержания в нем ионов железа. Этот экземпляр необычен своим насыщенным цветом. Кстати, чем синее камень, тем дороже. <…> Дописать

— А что народ об аквамаринах говорит?
— Есть поверье, что благодаря голубому цвету аквамарин воздействует на работу «третьего» глаза, развивает инстинкты и пробуждает шестое чувство. Его Плиний Старший упоминал. Море. Вот ключевое слово. Считалось, что аквамарин способен обеспечить победу в морских сражениях. А физические свойства потрясающие…

У Лехи аж дух захватило. Слишком это было неожиданным. К тому же проходное упоминание о сражениях и восхитительное слово «хризантема», которое Игорь произнес задумчиво, но с чувством, заметно воодушевили нашего спецкора, а он, как мы знаем, давно тяготился нехваткой приключений. Леха вдруг остро ощутил, что для нормальной жизни ему недостает опасностей и теперь, когда на горизонте замаячило кафе с непонятными и даже в каком-то смысле зловещими фигурами, появился долгожданный шанс встретиться лицом к лицу с настоящими испытаниями.

Между тем Игорь продолжал живописать про пустоты в кристалле, про то, как они наполняются жидкостью, что придает ему коричневатый оттенок, и абсолютно забыл о роли брата в добыче ископаемого. И все это было уже каким-то скучным и приземленным.

— Нет, в конце концов! — возмутился Леха, спешно вливая в себя остатки чая, чтобы скорее освободить рот от бутерброда. — Дадут мне тут слово или нет?
— Ты прожуй сначала, — посоветовал Круглов.
Леха, как баклан, заглотил остаток булки и встал перед лицом аудитории. Но слова опять затеяли с ним игру в прятки. Они путались, сбивались в кучу и никак не хотели строиться в ровные предложения. Начало проваливалось в середину, середина перебегала вперед, выкручивалась и неслась, как Софа на своем барабане, неизвестно куда. Короче, все смешалось, и бенефис был под угрозой срыва.

— Давай по пунктам, старикан. Сначала про камень, — Игорь убрал лупу в карман, а полудрагоценность на солонке на всякий случай откатил подальше от Лехиной тарелки.
— А что камень? Камень на полу валялся, — сник спецкор, ощутив свою ораторскую слабину.
— На полу? В смысле, на земле?
— Да нет, на полу, — пересел на табурет Звонарев. — А может, и на земле. Но в кафе.
— В кафе?
— Меня туда вызвали. Точнее, не меня, а с Чарликом.
— Он тут при чем?
— При том! Он Голоса слушался, но Голос мне его вернул.
— Что вернул — камень?
— Да собаку мою! Чарлика! А этот, как его, «Ведомости» мне всучил.
— Чарлик?
— Печатник!
— Так ты в кафе был или в печатне?
— В печатне, которая в кафе.
— Лехин! Ты информационный монстр! — Игорь потер лоб и посмотрел на отца.

— Понимаешь, Игорек, мы сегодня были в весьма необычном месте… — заговорил Николай Николаевич, выбирая, куда отложить «Ведомости», чтобы их, не дай Бог, не запачкали. — И сами толком разобраться не можем. Оказалось, в этом кафе находится некая модель печатного станка. Да, Алексей?
— Ну! А я о чем! — снова затараторил Леха. — Там еще была… эта… как ее… по стене прыгала, мигала… — оттого что рассказ не складывался, он еще больше путался и злился.
— Ладно, Леша, ты успокойся. Давай-ка попробуем вместе восстановить последовательность событий, — Круглов откинулся на спинку стула, отпил из чашки и поморщился. Чай на вкус походил на сироп от кашля.

— Сначала была башня, — снова завел свою шарманку Леха. — Стою. Чувствую — под ногой что-то не то. Наклоняюсь — нахожу это, — Леха направил палец на аквамарин. — И вдруг, раз! Дверь пропала. Зато вылез мужик в латах; сначала я думал, что он чучело, но, оказалось, живой. Повел он меня наверх, смотрю — печатня.
— Это все в башне? — уточнил на всякий случай Игорь.
— Башня исчезла. Появился станок. Настоящий, здоровый такой. Рядом бородатые дядьки в фартуках. Тоже здоровые, только один косой и тощий, но он молчал. Они меня чуть не повязали книжки печатать. А книжки — здравствуй, ужас. Одни каракули, причем они ими гордятся, как Бормашина своими треугольниками.

— Очень содержательно, — резюмировал Игорь. — А главное, восстанавливает последовательность событий, — добавил он, глянув на отца.
— Печатников двое, плюс в углах еще кто-то сидел, но я на них не концентрировался.
— Что же ты! Надо было все подмечать.
— Я и подмечал. Да, еще рептилия! — квело добавил
Леха. — И в двери, и на книгах — ящерица с дыркой в башке. Этот, — Леха опять тыкнул в аквамарин, — оттуда, из ее башки. Я станок назвал подделкой, а печатник, прикинь, разозлился — и как рявкнет на меня! Но потом проникся и дал это, — Леха устало кивнул на «Ведомости». — Все, больше не могу.

Картошка давно была съедена, Чарли на балконе уснул, на улице стемнело, Софа давно отработала свою барабанную норму и, поджав лапку, ждала аплодисментов, а Леха так и «не свел концы с концами».

И тогда Николай Николаевич сам доложил сыну обстоятельства дела, начиная с конверта и завершая приходом домой после визита в кафе.
— История, конечно же, удивительная…
Зависла пауза. Студент встал из-за стола, собрал тарелки, поставил их в раковину и включил воду.
— Ладно, Лехин, — к станку! А мне надо срочно позвонить, — и, не дожидаясь протеста, «большой» брат плотно затворил за собой дверь.

«Камни драгоценные под ноги падают, печатники какие-то. Да даже не в этом дело. Леха еще мелкий, чтобы разобраться; отец на него понадеялся, а он только на эмоциях. Здесь нужен серьезный подход».

Еще с третьего класса Игорь был в курсе, что ванная комната (единственное помещение в доме, где человек может надолго остаться один, и при этом совершенно легально) — самое удобное место для звонков. Закрывшись и пустив воду, он набрал номер.
— Алле, Женька! Привет! Ты не знаешь, где можно раздобыть собаку, всего на сутки или даже меньше? Не «зачем-кай»! Не телефонный. Давай завтра, после занятий. Заметано! Записывай адрес.

А хвостатому сейчас мосол из борща выловим».
Слюна ручьем потекла с брылей пса