Московский
культурологический лицей

Комментировать историю создания главы

Мигом заглотнув разогретые в микроволновке котлеты, Ритка выскочила на улицу. Ноги сами понесли ее по привычному маршруту. В планах стояло обследование территории.
Ритуля обошла кафе кругом, но ничего подозрительного не заметила: мощенный крупным булыжником двор, обычные баки для мусора на заасфальтированной площадке, плотно зашторенные окна без малейшего изнутри-просвета. Фонарь над дверью. Странным было только полное отсутствие людей и машин во дворике. Лишь здание неприветливо косилось на Ритулю, поблескивая темными стеклами.

Кафе казалось нежилым, если бы не шторы на окнах. Но главное — вообще никаких следов вчерашнего взрыва!
Хотя… Что это за бурые пятна на ступеньках? Кровь? Значит, взрыв все же был, просто кто-то упорно это скрывает! Ритуля поскребла ключом от квартиры по пятну, аккуратно высыпала «добычу» в пластиковый пакетик от проездного билета (билетик отправился в карман без «одежки»), выпрямилась и огляделась: нет ли еще каких-нибудь улик и свидетельств возможного преступления?

Из-за поворота послышались напряженно-веселые (парадокс, однако, — отметила Ритка) юношеские голоса, басовитое похмыкивание и случайный чих, явно принадлежавшие НикНикычу. Притопал и ее косвенный пропуск «в туда». <…>
— Чуть не прокараулила! — девочка шмыгнула под арку, присела на корточки и надвинула на глаза берет.

 [ 86 ]

Комната. . обро

Это картинка из главы «Чики-пуки». Здесь должна быть другая, на которой изображена только буква «Д» (см. текст)

Да, наши герои приближались к кафе. Или это кафе приближалось к ним?
Дом-император, похоже, «закемарил» — он уже не казался Главному Редактору таким торжественным и надменным. Зато строение № 15 будто сигналило: я жду вас, жду! Все восемь окон глазасто встречали старых знакомых, шторы сегодня — да, да! — были раздвинуты.
Главный Редактор остановился в нескольких шагах от входа.
— Я сегодня пойду, — твердо сказал Игорь и взял поводок.
— Можно мне тоже? — запросился Леха и даже руку поднял, как на уроке.
— Давайте лучше я, — предложил Женька. — У нас с Игоряном взаимопонимание на уровне чтения мыслей на расстоянии.
— А у нас с ним голос крови! Да, Игорех? — Леха прижался плечом к брату и задрал вверх голову, заглядывая ему в глаза.
— А у меня силенки побольше! — Женька согнул руку в локте, демонстрируя бицепсы. Но Леху этот очевидный аргумент не смутил:
— Зато Чарли — моя собака! Он меня лучше всех слушается! Поэтому пойду я! — Звонарев всем своим видом демонстрировал решительность и <…> . — Я там был два раза, и ничего опасного! Это ты своей медвежьей силушкой обвал устроил!

Круглов-старший колебался. Игорь, конечно, парень с головой, но, упаси Боже, с ним что-либо случится. И вообще, не дай Бог, чтобы с кем-то из них что-нибудь случилось!
— Ладно. Пойдут Игорь и Алексей. Помните: внимание к мелочам. Игорь, может быть, я зря это тебе говорю, но все же — присмотри за Лешиком, — и Круглов повернулся к Женьке. — А мы с тобой займемся кое-чем другим. Наведем справки о Волшебкине.
— На редкость идиотская фамилия, — сделал бесконечно мудрый вывод Женька.
…<…>

Леха на всякий случай прощупал куртку «на блокнот». На этот раз он подготовился основательно: заранее набросал вопросы для интервью и даже пронумеровал их «по приоритету», как его учили. Он хотел было прихватить с собой и газовый баллончик, но дядя категорически запретил:

— Что они там делают? — забеспокоилась Ритуля. Она словно приросла к своему месту у арки и щурила глаза от дыма, выползающего из огромного дымохода и, вопреки всем законам физики, собирающегося именно в ее проулке. «Еще немного, и он в осадок выпадать начнет», — промелькнуло в голове у сыщицы.

Откуда только взялся этот дымоход? Ритуля была готова биться об заклад, что такой штуковины на «генеральском» доме раньше не было. Она явно заметила бы таковое чудо — широченное, добротное, с любовью сделанное из старинного кирпича, да еще и почти не закопченное. Если он такой старый, каким хочет казаться, почему он не почернел от выслуги лет?
Будто бы сама улица решила скрыть что-то важное от ее, Ритиных, посторонних глаз. <…>  [5]

«Вряд ли они террористы. А кто тогда? Ведь я своими глазами видела девушку в нарядном платье, причем девушка была никакая, как после обморока! Спасли парни ее или украли? Если украли, то, как пить дать, выкуп будут требовать. Вот Звонаридзе с братом идут требования выдвигать. А если спасли? Может, там еще кто-то остался, кого надо выручать из беды? И что они накидали в рюкзак? Взрывчатку? Еду для узников подземелья? Нет, там что-то мелкое. Напильник и веревка? Пожалуй, сейчас самое ценное — информация. Флешки-диски? Для кого? И при чем тогда девушка? Может, она и есть носитель ценной информации?»
Версии роились в голове сыщицы, как броуновские частицы.

Группа между тем разделилась: Николай Николаевич с лохматым парнем направились в противоположную сторону, синхронно отсалютовав десанту. Кулак лохматого, поднятый на уровень плеча, казалось, грозил невидимым шпионам. То есть Ритке. Шурхнули шаги, и Носова прижалась спиной к стене: мимо нее решительно промаршировали Звонарев, сын НикНика и Чарли на поводке, сосредоточенные, как охотники, идущие по следам золотой антилопы.

Собака присела перед входом, дверь гостеприимно распахнулась. Но напрасно всматривалась Ритуля в чернеющий проем: радушного хозяина не было видно. Братья скрылись за порогом. Выждав паузу и убедившись, что Круглов испарился, Ритка метнулась вслед за ними, дернула за ручку — заперто!

Ну что за жизнь: облом за обломом, и никакой логики! То открыто, то закрыто, то с собаками, то без собак. И ей ничего не оставалось, как с горьким ощущением новой неудачи вернуться на свой наблюдательный пункт. Что ж, остается только ждать. Ведь выйдут парни когда-нибудь из кафе! Терпение — главное качество настоящего разведчика. А в голове ее медленно, но верно созревал очередной план… <…>
Придумайте и опишите очередной план Ритули, найдя для него место дальше в главе

— Снова пришли? Не испугались? — встретил их невидимка.
— Да было бы чего, — буркнул Леха и, на всякий пожарный — спасатель он или как? — «просканировал» помещение. Все, как и в прошлый раз. Сентиментально поблескивающие стены, ход, уводящий куда-то туда, и дверей туча несметная.
<…>

Братья стояли плечом к плечу, готовые, если что, вступиться друг за друга. Старший даже нащупал руку младшего, и тот, как ни странно, не отдернул ее.
— Пришли, — отозвался Игорь. — Собака при нас.
— Вижу, — усмехнулся Голос.
— Скажите, а кто такой этот «Он»? — пошел напролом Леха. — Вы меня послали прошлый раз к какому-то «нему». Я должен передать ему важное донесение и газету-близнец, а мы ее раскусили! Отпираться бессмысленно. Надеюсь на понимание, — последние слова Звонарев произносил уже без напора, скорее, заискивая, чем требуя.

Голос помолчал, потом сухо ответил:
— Здесь до всего нужно доходить самим, уважаемый. Я подсказываю только в исключительных случаях.
— Ну, хорошо, вот вы нас пропускаете и почему-то не спрашиваете, зачем мы сюда приходим, устраиваете аттракционы бесплатные…

Под ногами что-то шуршало: то ли мыши, то ли ящерицы; где-то булькало и всхлипывало тихое эхо. Парень шел, касаясь правой рукой стены. Игорь вспомнил, что где-то читал, в какой-то книжке: если идти по лабиринту все время вдоль одной стенки, то рано или поздно обязательно выйдешь к началу пути.
Поворот налево, через пару шагов — стена.

«Вот черт!» — он немного постоял, точно надеялся, что стена раздвинется и даст ему пройти, но, удостоверившись, что волшебства не будет, направился вправо. Сделав несколько шагов, — снова уперся в стену, на которой, приглядевшись, рассмотрел портрет.
На темном фоне холста был изображен человек, восседающий на троне; лицо его было затенено и потому неразличимо. Портрет так портрет! Хоть какое-то разнообразие.
Все это достаточно странно: пустые коридоры, мрак, никого и — портрет.
Игорь снова пошел направо. Путь опять заструился в непонятном направлении. Это удивило нашего геолога, всегда придававшего значение рельефу местности. Когда он понял, что пролет заканчивается, до его слуха донесся какой-то топот. Игорь замер. Топот тоже… <…>

Не успел он ступить еще пару шагов, как гулкое эхо понесло по сводам и туннелям яростный лай. Сначала из-за угла вынырнула жуткая косматая тень, потом длиннючий темный силуэт, слепя фонариком, с дикими воплями бросился на парня. Сердце Игоря в испуге замерло, прижавшись к грудине, чтобы стуком не выдать себя.
— Я поймал тебя, привидюга! Что ты от нас хо… — верещал силуэт, который сам еще не успел разглядеть, в кого вцепился.
— Ты откуда здесь? — стряхнул с себя нападавшего Игорь. Сердце опомнилось и стало лихорадочно наверстывать упущенное, громко ломясь из грудной клетки.
— Тебя спасал, «большой» брат. А ты — вот он. Опять подвиг
сорвался! — Леха пытался выдержать свою обычную роль, хотя было видно, что храбрость далась ему не без усилия.

— Видел там картину? — кивнул он, обернувшись к пролету.
— С троном и человеком в тени?
— Ага. Как ты думаешь, где мы?
— Пока не знаю. На лабиринт похоже: коридоры разные, тупики, зигзаги.
— И с электричеством у них напряженка, — проворчал Леха. — Жалко, Пусякина нет. Он бы их электрифицировал.
— <…>

Человек переменил позу, но лицо по-прежнему оставалось в тени

Ребята — и между ними притихший, с опущенным хвостом Чарли — осторожно двинулись дальше и очень скоро вернулись к тому месту, откуда начали путь. <…> Чарлик был совершенно не похож на себя. Леха еще раньше приметил, что даже там, «в реальности», псу плохо и грустно, будто он в чем-то виноват. Он выглядел одиноким и несчастным, как подавленный обстоятельствами человек. Хотелось его погладить, приласкать, накормить сладкой косточкой и уложить спать. Бедняга Чарли шел с трудом, шатался, не стремился ничего обнюхать, залезть куда-нибудь. Будто вообще чувство жизни потерял, а опущенный хвост, как наилучший показатель собачьего настроения, — лишнее этому подтверждение


— Для лабиринта слишком простой маршрут, — изрек Звонарев после недолгого молчания.
— А для пищеблока слишком сложный. Посетители потеряются, — в надежде обнаружить неисследованный коридор или дверь Игорь оглядывался по сторонам.
— А ты их видел, посетителей?
— Мы с тобой.
— Что-то хозяева не слишком гостеприимны! — проворчал Звонарев, зачем-то простукивая стены кончиком карандаша.
— Но он, помнишь, сказал: «Проходите, вас ждут», — возразил Игорь.
— Значит, мы им зачем-то нужны, — голос Лехи стал хриплым от волнения. Зачем он, спецкор «Полундры», нужен загадочным невидимкам? Может, именно он должен стать спасителем того, кому угрожает опасность? В кафе пускают с собакой, чтобы отсечь лишних! Чарли-то его, а не Игоря и не Женьки! Они просто так, случайные попутчики и свидетели предстоящих подвигов.

Леха вытянулся в струнку от осознания собственной миссии и даже стал выше ростом.
— Но чего нас гоняют по кругу?
— Не по кругу, а по многоугольнику.
Игорь замер, погруженный в какую-то неведомую мысль, вытянул вперед сложенные рыбкой кисти рук и изобразил волнообразное движение, будто «рыбка» плыла подводными гротами и пещерами. Закладывая карандаш за ухо, Леха уставился на него, как абориген на племенного шамана, обещавшего побороть засуху тремя плевками.

< Помогите совершить переход к блокноту>

— Дай-ка, — Игорь почти вырвал из рук брата блокнот и, не дожидаясь, пока тот протянет карандаш, выхватил его из-за уха Лехи, слегка царапнув грифелем по щеке. Торопливыми штрихами на свободном листке он накидал план их движения подобно тому, как это же вчера делал Женька. Через минуту на листе появилась контурная зарисовка, очертаниями напоминающая «Д».
— <…> — спросил Леха, светя фонариком в рисунок.
— Ты не понял? Мы с тобой ходим по треугольнику. Точно так же, как с Женькой ходили по трезубцу.
— Тогда получается, что внутри треугольника должна быть…
— Пустота.
— А в ней, скорее всего…
— Именно. Комната, в которую нам нужно во что бы то ни стало попасть. Вывод: ищем дверь.
 [9]

Они не сразу разыскали ее в полумраке: хотя Лехин фонарик работал на совесть, казалось, что его луч вязнет в мохнатой тьме. Им пришлось нарезать еще пару «треугольников», пока Чарли не присел в самом неподходящем месте и не тявкнул.
— Опа-на. Вот она, дверка с резьбой! Молодец! — Игорь потрепал пса за холку. Леха воспринял это как личный комплимент: он уже начал переживать за временный простой своего дружка.

То, что поначалу показалось резьбой, на самом деле было большой кожаной перчаткой, прибитой к доскам двери на уровне глаз. Леха присмотрелся. «Ящерица!»
Задание для иллюстраторов. Перчатка с ящерицей. Рис, фотоколлаж, или любая др. техника

— Большой брат! А дай-ка мне мой камешек… аквамарин который.
Игорь скинул рюкзак с плеча, пошарил в одном кармашке, в другом, наконец извлек камень.
— Не урони, второй раз не найдем.
Леха нащупал углубление в темечке ящерицы, вложил в него камешек, повертел в ямке, слегка придавил — что-то едва слышно щелкнуло…
— Прошу! — тихо, но с жестом фокусника Леха… <…>
Наш камень имеет вот такой вид. Перередактируйте текст, чтобы было ясно, что он прямоугольный; придумайте и очень зримо опишите, как камень такой формы мог поместиться в углубление, куда сунул его Леха

Мальчики и собака вошли в комнату. Как и предполагал Игорь, она была треугольной. В дальнем углу подрагивал и едва освещал пространство светильник. Неподалеку — трон. На троне человек. Лицо было скрыто в тени, как на той картине. Братья остановились в нерешительности.
Повисло гнетущее молчание… <…>

Человек на троне, видимо, рассматривал гостей из темноты.
Наконец они услышали голос:
— Лишнего не спрашивайте и не говорите. Я все знаю.
— Что он знает? — прошептал Звонарев, чувствуя как они все — и он сам, и Игорян, и Чарлик — не нравятся этому человеку. Вот просто не нравятся, и все, причем уже давно.
— Потом. Слухай во все ухи, — крепким шепотом ответил Игорь и сжал Лехину руку.
Человек переменил позу, но лицо по-прежнему оставалось в тени. Он <…>
Добавьте 2 строчки. А следующий ниже текст надо сделать сильнее, ударнее, «интрижнее»:

— Я ждал не вас, а Николая Круглова, — в голосе звенел металл.
— Что вам надо от его отца? — громко спросил Леха. — Он ничего плохого никому не сделал. Он обычный редактор обычной школьной газеты!
— Сам по себе он мало меня занимает, но он нужен для дела, которым я давно занимаюсь. <…>
Можно дать описание обстановки или ощущения кого-то из ребят

Человек переменил позу и засмеялся.
— А Круглов, как я вижу, не все вам поведал. И даже того не объяснил, с чего это он тут же сорвался в кафе, едва получил письмо? Тебе тоже это неизвестно, кругловский сын? Я так и думал.
— У отца нет никаких тайн! Он увлекается старыми книгами, вот и все, — звонким от волнения голосом возразил Игорь.
— А чего тогда вы здесь, если «вот и все»? — человек оставался недвижим, но мальчики почувствовали, что он перевел взгляд на Игоря. Тот сделал шаг вперед, на всякий случай заслоняя собой Леху. — Если твой отец хочет еще что-то изменить в своей жизни, у него теперь появилась возможность. Я ждал его, а он прислал вас… <…>

Трон медленно развернулся, совсем скрыв говорившего. Силуэт поднялся и удалился куда-то в темноту дальнего угла. Оттуда стали доноситься едва различимые голоса, по-видимому, «тронный человек» с кем-то переговаривался.
Мальчики изо всех сил вслушивались, но ничего разобрать не удавалось.
— Ты что-нибудь понимаешь? — глянул Леха на Игоря.
Тот покачал головой. Потом, быстро наклонившись к Лехе, еле слышно проговорил в ответ:
— В детстве отец мне рассказывал про Петра, про его казематы для врагов, допросы, которые вел царь. А иногда вместо него допрашивал какой-то подсадной, двойник, отец его еще называл почему-то «медиум Петра»… И, по его рассказам, этот «медиум» иной раз был свирепее и безжалостнее самого царя…
Леха почувствовал, как по спине побежали мурашки.
— Ты что, думаешь, что это может быть Он? И тогда что — он и нас…
— Нет, мы ему зачем-то нужны. И пока он не получит то, что ему нужно, ничего не станет делать вредного. Это надо использовать. Все, молчи, возвращается.
Трон вернулся в прежнее положение.
— Пусть Круглов добудет и передаст мне то, о чем, кроме него, никто не знает.
— Разбежался! Нашел реформатор информатора, — процедил Леха.
— За это я помогу ему все исправить. Так и передайте — все исправить. Мне немного надо, для начала всего одну тетрадь. Чего стоит одна тетрадь перед возможностью исправить ошибки юности??

В дальнем углу подрагивал и едва освещал пространство светильник. Неподалеку — трон. На троне человек. Лицо было скрыто в тени

Чарли вдруг подпрыгнул, выхватил расческу, перекусил ее пополам и выплюнул на землю

Привычное хладнокровие покинуло Игоря, и он буквально взорвался.
— Какая тетрадь? Отец не совершал никаких ошибок!
Медиум рассмеялся.
— Нет человека, который бы не совершал ошибок. Просто одни ошибки забавно вспоминать в зрелом возрасте, а других человек стыдится всю жизнь. Некоторые из них в корне меняют судьбу. Твой отец — не исключение. Итак, одна зеленая тетрадь — и возможность начать все сначала.
— Почему вы думаете, что отец отдаст ее вам? Может, он не захочет ничего менять?
— Менять? — возможно. А вот вернуть… Есть вещи, за которые можно жизнь отдать. Любовь, например. Но мне не нужна его жизнь. Точнее, она и так в моих руках.
Игорь подавленно молчал.
— За все, что человек хотел исправить и не исправил, он несет вину, как творец за нетворенное творение. Здесь можно было рассказать историю его вины, и даже оправдывающие ее причины: усталость, бедность, неудачи, жалкая жизнь, несчастная любовь, и как некстати все совпало… Когда-то твой отец отрекся от себя самого. Чтобы успокоить свои изнеженные нервы, он отрекся от своих обязательств, снял их с себя как мучительные ботинки.
Лехина парализация вдруг прошла.
— Что за мура? НикНик не ответственный? Это он — ха-ха! — не ответственный? — выскочил вперед Леха и тут же, словно на резинке, отлетел обратно, притянутый Игорем за капюшон куртки.
— Ответственность бывает разная. С ним случилось то, что обычно случается с обычным человеком. Обычное предательство.
— НикНик предатель? Вы офигели? Да он вообще идеал!
— Вы просто не видели идеалы, вам не с чем сравнить. С новым веком пришли другие люди. Непрочные, неблагополучные, малодушные, торопливые. Мимолетные. Он не исключение. Исконная борьба между долгом и чувством кончилась полным поражением и того и другого.
— НикНик — мимолетный? Ёпрст! Вы что, из своего подвала знаете, что на самом деле происходит?

Черный человек засмеялся, но как-то сухо и не заразительно.
— Сейчас вы мало что поймете, но главное не ускользнет от вас. Его второе «я» находится в моей власти. Стоит мне захотеть, и… <…>

Потерять себя — это страшно, не так ли?
— Допустим, мы принесем тетрадь. И что тогда? — спросил Игорь, чувствуя, как этот властный и спокойный голос уничтожает его уверенность.
— А тогда никто ни о чем не пожалеет. Возможно, — в голосе говорившего промелькнула усмешка.
— Мы все знаем! — вдруг ни с того ни с сего выскочил вперед
Леха. — Игорь! Это Он! Это ему послали «Ведомости» и глаз!
Человек засмеялся, подал псу знак.
— Чарлик! Назад! — Леха мгновенно вспомнил, что было с собакой в прошлый раз.

Но и тут Чарли повел себя ну очень странно, можно сказать, не по-товарищески. Вместо «назад» он предательски завилял хвостом и подался вперед, а потом и вовсе послушно подполз к подножию трона и лег перед перед Ним, высоко задрав морду. Человек что-то сказал ему вполголоса и дал в зубы какой-то предмет.
— Чарли, фу! Что вы ему даете, нашему собаке? — крикнул Леха, путаясь от негодования в словах.
— Подсказку. Аванс. Доказательство.
— Доказательство чего?!

Игорь машинально принял «посылку» из пасти собаки и сразу понял — зря. Как же он забыл их главное открытие: как только улика оказывается в руках посланца, кафе выкидывает его наружу! Он хотел было отбросить то, что оказалось в его руке, но было уже поздно…
Словно в подтверждение своих мыслей, он почувствовал, как поводок оборачивается вокруг его запястья, как нос Чарли утыкается ему в щеку, как рюкзак больно врезается в подреберье. Затем поток воздуха или какого-то силового поля неведомой природы стал вытаскивать его из комнаты-треугольника.

<…> Холодно! Холодно! Хо-лод-но! Все термические рецепторы упрямо пытались достучаться до Риткиного сознания и прогнать ее прочь с улицы, девочка уже не хотела никаких расследований, никаких приключений, ничего, только домой, в тепло! Ноги под джинсами и руки, не защищенные непредусмотрительно не взятыми перчатками — все тело щипало и кололо, будто артель вышивальщиц работала…
Теперь Ритка точно знала: самое трудное в работе сыщицы — ожидание. Она совсем окоченела под своей аркой.

Переведите на художественный язык: Осенний ветер резво влетал под изогнутый свод, оттуда выскакивал на улицу Волшебкина, по пути касаясь влажным крылом девочки; поднимал с земли последние продрогшие листья, заглядывал в подворотни и проулки, словно ища себе компанию. Ритка стучала зубами, подпрыгивала на месте.
«Что они все сюда ходят, как будто это кафе медом намазано? Сейчас бы чаю с медом… нет. Лучше с малиной. А что? Может, у них здесь малина? Или как там это называется? Сходка! А может, вчерашняя невеста — дочь главаря банды, который хотел завладеть раритетным документом?»
<…>
Момент вылета Игоря и Чарли сыщица пропустила. Иначе бы не поверила глазам своим: на удивление медленно и даже слегка торжественно, как небольшой дирижабль, парень плавно опустился возле крыльца. Ритка только зафиксировала, что Звонарева рядом не было.

…По перевернутым домам Игорь понял, что лежит на тротуаре. Второе, что он увидел, — огромные глаза отца и огромное небо.
— Ну, как все прошло? — тут же подскочил к ним и Женька.
— А где Леха?!
Лехи не было.
— Папа… — протянул «посылку» Игорь. Инкрустированная драгоценными камнями расчесочка для усов оказалась в ладони Редактора.

Тут Чарли вдруг подпрыгнул, выхватил расческу, перекусил ее пополам и выплюнул на землю.
…Среди расчесочных обломков на асфальте лежала записка.

«Леху взяли в заложники! А это — ультиматум! — догадалась сыщица. — Доигрались!»