|
Эстетика классического дизайна казалась вечной, поскольку опиралась на вечные ценности. Издатели журнала «Мир искусства» использовали подлинные шрифты елизаветинских времен, найденные в старой типографии. Считалось, что никакой прогресс не в силах отменить симметрию или «золотое сечение», и что новаторство недопустимо и бессмысленно в таком естественном деле, как укладывание литер в строку, строк в полосу набора, страниц — в книгу или журнал. В дореволюционной российской прессе никто и не покушался на классическую типографику. Она сдавала свои позиции исподволь, потихоньку, когда выяснилось, что массовый читатель предпочитает «серебру» яркую картинку и короткий рассказ — философскому эссе.
Элитарные издания трудились для своего круга — для тех, кто были или считали себя вершителями художественных судеб России, и финансировались, как правило, представителями того же круга, довольно узкого. Задача привлечь и заинтересовать широкую публику перед ними не стояла: читатель «Аполлона» и «Золотого руна» не мог быть человеком с улицы. Напротив, новые массовые журналы вроде «Нивы» начали ориентироваться на публику, свободную в своих пристрастиях и капризах, оплачивающую собственными копейками каждый экземпляр. Возникла необходимость заинтересовать ее и привлечь к себе.
Обе установки находили наглядное выражение в дизайне и структуре изданий. В журналах «Нива» или «Природа и люди» статьи, как правило, небольшие, их соседство порой неожиданно, тематика разнообразна, заголовки крупные. Зато в «Мире искусства» — внимание к деталям, собственная стилистика, пафос, цельность образа, сосредоточенность на религиозных, философских, эстетических вопросах, диктующая строгую, далекую от панибратства манеру подачи и оформления материалов.
Революцию, впрочем, не пережили ни те, ни другие. |
