Главный герой повести — Господин Главный Редактор — догоняет автобус и едет на службу. Он работает редактором школьной газеты.
Все называют его именно Господин Главный Редактор, а не по фамилии Круглов.
В своем кабинете редактор находит загадочное письмо, в строке «откуда» значится «29 генваря»
В конверте он находит старые листы с витиеватыми буквами, в которых признает первые петровские книги, и записку: «Ему угрожает опасность».
Реформа Петром I гражданского алфавита — излюбленная тема Господина Главного Редактора со студенческих пор.
Интернет на запрос Круглова «29 генваря» выдает адрес кафе по улице Юрия Волшебкина, 15.
Господин Главный Редактор, схватив фотоаппарат, отправляется по адресу.
Оказавшись на нужной улице, Круглов поражается ее загадочности и вспоминает Юрия Волшебкина — дрессировщика собак. Сам редактор с детства мечтал о собаке, но помешала аллергия.
Господин Главный Редактор входит в кафе «29 генваря» и попадает в длинный коридор с 15 дверями, за каждой из которых слышны различные звуки.
Неожиданно Круглова окликает Голос — он не пропускает редактора дальше в кафе без собаки. Выясняется, что письмо написано самим хозяином.
Главный Редактор вызывает на подмогу своего племянника Лешу с рыжим лабрадором Чарли.
Пока герои обсуждают подробности дела, Чарли приносит из кафе странный бублик, похожий то ли на знак электронной «собачки», то ли на букву «альфа» или «аз».
Полный решимости все разузнать, Леша вместе с Чарли заходит в кафе.
Голос приглашает героев в комнату № 1.
Это утро, в общем-то, мало чем отличалось от всех остальных. Небо затянули тучи; асфальт, казалось, вот-вот взбухнет от непрерывных дождей, и вдобавок — вместо положенных 7:30 автобус в очередной раз пришел на три минуты раньше, словно издеваясь над нашим героем.
А вот, собственно, и он: несется вдогонку за равнодушной машиной, поочередно роняя то зонтик, то портфель, то перчатку и неуклюже подхватывая их на лету. Браво! В последний момент он все-таки успевает влететь в заднюю дверь автобуса. Кстати, знакомьтесь: его зовут Господин Главный Редактор, и в данный момент он едет на службу — в школу. И, пожалуйста, не удивляйтесь. Он действительно работает редактором школьной газеты. И еще не знает, что это утро круто повернет его жизнь. Господин Главный Редактор — из тех колоритных личностей, которые запоминаются сразу и навсегда. Небольшого роста, полноватый, с круглым добрым лицом и великолепными пышными усами — предметом его особой гордости. У него имеется даже специальная расчесочка для усов, которой он почему-то пользуется только в моменты крайнего волнения, а поскольку Господин Главный Редактор — человек чрезвычайно эмоциональный, то усы у него всегда блестят от частого расчесывания.
Эту главу делала команда газеты «Перспектива. Новости», # 55, Самара
{anketa}
Когда наш герой улыбается, вокруг глаз появляется множество маленьких морщинок, — а все потому, что улыбается он часто и искренне. Глаза его насыщенного кофейного цвета, под стать характеру — теплому и доброму. Даже фамилия излучает тепло и доброту — Круглов. Однако по фамилии никто никогда его не называет. Для всех он просто Господин Главный Редактор.
Кабинет его находится на втором этаже, аккурат между химией и физикой. Но если от первого тянет тухлыми яйцами, а от второго — холодом и двойками, то в комнате нашего героя всегда тепло и уютно, и пахнет там не сероводородом, а свежей выпечкой, которой он со всеми охотно делится.
Оксана Тушканова: редактор газеты «Перспектива»
Стены его маленькой комнатушки сплошь обклеены газетными вырезками, на мониторе всегда не менее пяти стикеров с идеями для статей, а на столе «полный хаос» (как выразилась бы мама Господина Главного Редактора) или «легкий творческий беспорядок» (как уточнил бы он сам). Однако наш герой может за пару секунд извлечь из этого беспорядка все необходимое (кроме ручки или карандаша, которые непонятным образом всегда куда-то исчезают). Вот тут, на столе, недалеко от двери, обычно лежит пара записок «сделать-сверстать-распечатать-отсканировать»: память Главного Редактора не то чтобы дырявая, а, скорее, избирательная. Потому что он всегда сосредоточен на важных делах.
Утром того необычного дня на «записочном» столе почему-то не было ни одной записки. По многолетней привычке господин Круглов включил компьютер и только потом снял пальто. Заправляя шарф в рукав, он вдруг замер: посередине комнаты, прямо на полу, лежал внушительный почтовый конверт. Как он сюда попал? Неизвестный отправитель заполнил лишь две строчки, причем если с получателем все было более-менее ясно («Главному Редактору»), то насчет обратного адреса сразу возникли вопросы. В строке «Откуда» значилась загадочная, но что-то напоминающая нашему герою дата — «29 генваря»…
«Легкий творческий беспорядок» в кабинете Главного Редактора
Главному Редактору вдруг захотелось расчесать усы. С легким волнением он достал свою миниатюрную расчесочку, но провел ею не по усам, а лишь пригладил воздух. Сомнения сразу усилились. Под умиротворяющее урчание системного блока он поднял с пола конверт и осторожно вскрыл. Содержимое поразило его больше, чем обратный адрес. Внутри конверта лежали несколько аккуратно сложенных листков, явно превосходящих по возрасту раз в десять Главного Редактора. Витиеватые буквы и бумага, на которой они были напечатаны, только подтверждали эту версию. «Да это же… начало XVIII века! Первые петровские книги!» Тут из конверта выпал небольшой листок бумаги, на котором было написано: «Ему угрожает опасность». «Кому угрожает опасность?» — машинально переспросил Главный Редактор, даже не вспомнив про усы.
Надо сказать, что в студенческие годы наш герой буквально жил петровской эпохой, особенно реформой алфавита, которая волновала его больше, чем автофаната — вид Фольксвагена. Все его курсовики, преддипломники и диплом так или иначе касались темы гражданицы — новой русской азбуки, учрежденной Петром I для печатания светских текстов. К тому же у Главного Редактора Круглова была собственная гипотеза: зачем Петр, у которого и без того дел было невпроворот, взялся за такое нецарское дело, как реформирование азбуки. И вообще, если разговор случайно касался Петра, наш герой тут же заметно оживлялся и выруливал на буквы, шрифты, засечки, литеры и прочие премудрости, мало понятные непосвященному человеку. Он так горячо пропагандировал свою гипотезу, что можно было подумать, будто эта реформа сыграла свою решающую роль не для развития книгопечатания в России, а для него лично.
Внезапно ему пришла в голову мысль, что из этого может получиться неплохая статья для газеты. Не откладывая дело в долгий ящик, он придвинулся ближе к монитору и набрал в поисковике «29 генваря». Экранчик подмигнул и вывел сайт одноименного кафе. «Не то», — подумал наш герой и повторил запрос. Результат тот же. В первой строке поиска стояло все то же кафе, только добавился адрес: ул. Юрия Волшебкина, 15.
Схватив пальто и зонтик, герой рванул на остановку
Вдруг все, что занимало его с утра, показалось маленьким и неважным, а кафе и письмо выросли до размеров Российской Империи. «Так. Прямо сейчас. Немедленно! Отправляюсь на улицу Волшебкина. Все это неспроста. Усом чувствую». Загадочное послание не на шутку взволновало его. В голове замелькали картинки азбуки, собственноручно исправленной Петром I, старого печатного станка и самого монарха — сначала склоненного над эскизами букв, а потом повелевающего «сими литерами печатать исторические и мануфактурные книги». «Круглов. Тебя там ждут», — подсказал ему шестого чувства крохотный придаток. — Еду! — схватив пальто и зонтик, главный герой сначала рванул к двери, потом резко бросился обратно, судорожно выхватил фотоаппарат из верхнего ящика стола, сунул его в карман и помчался на автобусную остановку.
Улица, куда он приехал по адресу, казалось, затерялась во времени. Находясь всего в нескольких сотнях шагов от старого города, она выглядела безлюдной — и без намека на утренний дождь. Кованые сапоги фонарей, старинные чугунные таблички с «нумерами», вместо асфальта — ровные булыжники, как на мостовой. Но даже не это создавало атмосферу удивительного места. Какая-то невероятная тишина, не пустая, а уютная, как за городом у бабушки, где хорошо, спокойно и пахнет абрикосовым вареньем.
На крохотном, почти игрушечном перекрестке «сошлись» трое: император и подданные. (Так, по крайней мере, выглядели эти три здания, из которых и состояла вся улица.) Первый, высокий и напыщенный, с шестью словно вырубленными в стене окнами, в упор смотрел на второго. А тот, маленький, с робким крылечком, будто подавался навстречу сердитому начальнику, моргая своими круглыми окошками. Напротив торчало нечто несуразное. Начиная с крыши в форме волнистой линии и заканчивая дверью, распахивающейся справа налево. Табличка на двери сообщала: «Кафе „29 генваря”.
Сверху, точно приклеенные, светились три восьмиугольных окна, задернутые бордовыми шторами. На первый взгляд дом выглядел нелепым и смешным, однако при более тщательном рассмотрении все детали начинали казаться частью единого целого, в котором все соответствует своему назначению, ничто не выпирает, и мысль о малейших переменах уже кажется глупой и ненужной.
Господин Главный Редактор поймал себя на мысли, что эта улица идеальна для него, что именно в такой тихой и привлекательной обстановке он и хотел бы жить. Тут его вниманием завладела трехцветная кошка: она умывалась на пороге того самого дома. Мурка на мгновение замерла, заметив постороннего; глаза вспыхнули разноцветным огнем.
Улица Волшебкина… Это имя вызвало у него какие-то далекие воспоминания. Юрий Волшебкин. Известный дрессировщик, работавший с собаками. Когда Главному Редактору было лет пять, они с мамой пошли в цирк на его выступление. И у маленького мальчика Коли Круглова, которого тогда никто не мог бы и представить Главным Редактором, появилась мечта — собака. Настоящая, большая, добрая, с огромными глазами и длинной пушистой шерстью; собака, которую боялись бы все хулиганы и которая приходила бы по тихому зову и забиралась под одеяло, охраняла хозяина от всех чудищ, прячущихся в темноте и под кроватью. Однако мечта не сбылась. У Коли обнаружилась аллергия на собачью шерсть. Так вот просто и грустно…
Табличка на двери сообщала: «Кафе „29 генваря”»
И вот он шагнул вперед, распахнул входную дверь и тут же очутился в узком коридоре. «Ну и кафе!» По обе стороны расходились двери, двери, двери. Много дверей. «Пятнадцать! — зачем-то подсчитал главный герой. — И все закрыты». Он пошел по коридору и прислушался к каждой. Нет, комнаты не пустовали: откуда-то доносились разговоры, где-то жужжала неведомая машина и очень сильно пахло кофе. До слуха Главного Редактора донеслись перестуки (топор?), музыка (клавесин?), скрежет останавливающегося лифта, ржание лошадей и раскатистое «Камо грядеши?». Но странное дело — в этом не было никакой какофонии; касаясь то одной, то другой ручки, Главный Редактор все больше и больше удивлялся своему почти кинематографическому переходу с одного звукового уровня на другой.
И тут: — Здравствуйте! — зазвучало вдруг и как будто отовсюду. — Здрась… — присел от неожиданности Главный Редактор. Оглядываясь по сторонам и не заметив никого, кому этот голос мог бы принадлежать, он даже дернул себя за ус. Неужто показалось? — Ну. И где собака? — снова раскатилось по коридору. — Нету собаки у меня, — ошарашенно ответил Главный Редактор. — Печально… Видите ли, это кафе только для тех, у кого есть собака. Впервые сюда можно попасть только с собакой. Извините, но я не могу пропустить вас дальше. Все двери заперты и откроются перед тем, кто придет с собакой. — Но письмо… Я получил вот это послание… — и Главный Редактор, хлопнув себя по карману, извлек изрядно помятый конверт, на всякий случай показывая его во все стороны. — Его почерк. Но к нему нельзя. Очень трудно попасть. Он всегда так занят, — смягчившись, произнес Голос.
Воистину: хорошая мысля приходит опосля. Господин Главный Редактор только сейчас вспомнил про своего племянника. Счастливый обладатель огромного рыжего лабрадора по кличке Чарли. Леха. Вот кто ему поможет! Как же он раньше не сообразил! Тем более, живет он совсем недалеко, в какой-то паре кварталов отсюда… Спешно набивая номер, Главный Редактор подумал, что Чарли как раз пора на выгул и все очень даже удачно складывается. Рыжие головы Лехи и Чарли нарисовались рядом с «императором» через 20 минут. К счастью, племянник у Главного Редактора оказался таким же понятливым, как и его дядя, поэтому в долгие объяснения вдаваться не пришлось. Ушастый Леха свою задачу просек быстро: попасть в кафе, выяснить что-нибудь о таинственном отправителе письма, разузнать, кому угрожает опасность, и вообще — разведка по полной.
Племянник оказался понятливым: в долгие объяснения вдаваться не пришлось
От себя Леха прибавил: — Улики будут приобщены к доказательствам. Чарли не возражал, о чем свидетельствовал его дружелюбный нос. — Главная улика у меня в руках! — похлопал себя по карману Главный Редактор. — А может, кто-то пошутил? — Да какой человек шутки ради будет отсылать уникальные экземпляры страниц первой российской книги, набранной новым гражданским шрифтом?! Эти страницы бесценны! Когда Петр решил … — Лекции потом! — отрезал Леха. — Ну что, мы выдвигаемся?
Тут поводок неожиданно так дернулся, что Леха едва устоял на ногах: Чарли, заметив трехцветную кошку, метнулся за ней в приоткрытую дверь заветного дома. Леха и Главный Редактор рванули было следом, но не успели — пес сам уже вернулся. Без кошки. Зато в зубах он что-то деловито нес. Поскулив для приличия, Чарли положил на землю предмет непонятной формы и тут же притулился рядом с хозяином: мол, не сердись, я уже тут. — Чарли! Что ты принес? Смотри, дядя, похоже на электронную «собаку». Бублик какой-то… — Странный бублик… — пробормотал Главный Редактор, рассматривая находку. — Чарли принес нам то ли греческую букву «Альфа», то ли это прописная «Аз»… Когда Петр… — Лекции потом. Сейчас все выясню, — и Леха, намотав поводок на руку, направился в дом с видом агента национальной безопасности.
Чарли, заметив трехцветную кошку, метнулся за ней в приоткрытую дверь заветного дома
— Как зовут собачку? — поинтересовался Голос. — Это Чарли… мы… я. . . понимаете… — начал, запинаясь, юноша и поднял в темноте руку с конвертом. — Проходите. Вас давно ждут в комнате № 1.
Сюжетный план
