Почти век мастера вручную создают вазы, посудные наборы, сахарницы, самовары, кубки и конечно, специальные кружки для нарзана — с длинным узким носиком, позволяющим пить эту целебную воду без вреда для зубов. Каждый приезжающий в наш город человек, всегда старается отыскать магазинчик, где продают эту красоту, чтобы увезти с собой на память или в подарок близким и друзьям.

Как только входишь в рабочие цеха, слышишь шум, словно где-то приглушенно ревет чудовище. Моментально, слегка щекоча нос, окутывает особый запах, в первые секунды хочется чихать, но постепенно привыкаешь.
Нас встретила симпатичная женщина — Любовь Николаевна Фрикке, начальник цеха, и повела представителей нашей редакции по лабиринтам фабрики.

— Сначала художник придумывает будущее изделие, — приступила к рассказу она, — рисует на бумаге. Затем лепит его из пластилина. После этого болванку отдают мастерам, которые заливают пластилин гипсом. Когда он застынет, получается форма. В нее заливают фарфоровую массу. Застывшую вазу осторожно вынимают, очищают от возможных соринок и ставят на огромный поднос, готовя к обжигу.
Люди, работающие в этом цехе, называют себя «отливщики». В день им приходится отливать сотни изделий, поднимая тяжелые формы, связывая их между собой и раскрывая, после того, как высохнут. Заготовки для отливки большие и, наверняка, тяжелые. Да, нелегкий хлеб у людей на фабрике!

Мы ходим по цеху с большими окнами, высокими стеллажами и большими ваннами, в которых изделия «купают», прежде чем отправить в специальные печи. Водяные процедуры делают фарфор блестящим и гладким.
Все пространство уставлено рядами белых изделий. Много-много белого! Создается ощущение, что попал в фантастический фильм. Оно усиливается от необычного запаха и парящей в воздухе мелкой, не заметной глазу фарфоровой пыли.

Мы все ближе подходим к источнику монотонного гула. И вот перед нами огромные печи! Они напоминают неподвижных монстров. Одна из них, как и положено мифическому вечно голодному чудовищу стояла с открытой «пастью», куда рядами, по конвейеру отправлялись белые бутылочки. Заглянув внутрь печи, мы увидели ярко оранжевый свет — раскаленная пасть с аппетитом втягивала в себя все новые и новые заготовки…. Зрелище оказалось завораживающим. Вот откуда у фабрики такое название — фарфор, словно птица Феникс из сказок, проходит сквозь огонь, чтобы спалить дотла все лишнее и родиться новым совершенным существом! Легенда, воплощенная в жизнь.

Нас повели дальше, к другим печам. В них температура достигает 1800 градусов Цельсия, что в 18 раз выше температуры кипения воды! Даже сейчас, когда на улице мороз, в цеху очень жарко. Я подумал, а каково тут мастерам летом? Ведь не каждый способен выдержать такой жар…
— Привыкли! — ответила на мой вопрос мастер.

После обжига изделия отдают на оформление лепщицам или росписчицам. Вот тут из одинаковых белых заготовок создают уникальные по оформлению изделия. Лепщицы из неприглядных сереньких комочков натренированными месяцами работы пальцами вылепливают изящные, кажущиеся живыми цветы, лепестки, фигурки птиц и животных.
В другом зале в нос сразу «ударяет» резкий запах скипидара. Здесь трудятся мастера-росписчики. У каждого на столе, в банках, стоит множество самых разнообразных по форме и толщине кистей, позволяющих наносить на изделие любые линии. Удивительно, но есть краски, которые изначально имеют один цвет, а после обжига становятся другими. Художник, зная эти особенности, должен предугадать, что получится. Так на фарфоре расцветают ландыши, ромашки, розы… Росписчик самого высокого уровня — пятого разряда способен создать все, что угодно, даже портрет! Наблюдая за такой кропотливой работой, замечаешь, насколько отточены движения кисти, как старается художник — он почти не дышит!

— Как же бывает обидно, когда уже почти готовое изделие по какой-то причине портится, — поделилась одна из мастериц. — Фарфор очень хрупкий, одно неверное движение, и он может разбиться. Бывает, от готовых ваз откалываются особенно тонкие элементы, и их нельзя переделать. Все испорченное приходится выбрасывать.

Нам показали большой вазон с изображением императрицы Екатерины II. Уже при финальной обработке его… уронили. Из-за расколотого горла вся работа оказалась напрасной. Конечно, это очень обидно!

Наблюдая за рождением цветов, хотелось взять кисть и попробовать самому что-то сотворить, но история с вазой охладила мой пыл, и я так и не решился, впрочем, о чем сейчас жалею.

После лепки или росписи, а иногда и того и другого, изделия снова отправляют в раскаленное жерло печи, где оно приобретает уже окончательный, «товарный» вид. Его еще раз проверяют на брак, и мастер ставит знак «ручная работа» указывает фамилию и инициалы мастера. Только после этого продукция расходится по магазинам города и страны.
Мы были удивлены, сколько тяжелого труда в шуме и пыли нужно вложить, чтобы создать хотя бы одну вазу! Люди приходят сюда каждый день, при этом получают очень скромную зарплату. В чем же дело? Секрет оказался прост.
— Мы любим свою работу, отвечаем за каждое изделие. И так приятно, придя в магазин и взглянув на дно чайника, часов, сахарницы или другого предмета, увидеть фамилию человека, с которым рядом работаешь, — пояснила Любовь Николаевна.

Мастера могут сделать любую работу, в том числе и на заказ, с учетом всех пожеланий. Ассортимент огромный на любой вкус и все — только ручной работы! Не зря фабрику «Феникс» заслуженно считают одной из «визитных» карточек Кисловодска. Умельцы уже почти сто лет снова и снова доказывают стране, что они — одни из лучших — Наталья Цапко, Елена Михайлова, Елена Голованова.

Глядя на коллектив понимаешь, что в состав фарфоровой смеси обязательно нужно вложить кусочек души, а даже самый сильный жар печей никогда не сможет заменить тепло человеческих рук.
Если будете в Кисловодске, или увидите в магазине фарфоровые изделия с мифическим Фениксом на донышке, вспомните о тех людях, которые в шуме, пыли, в парах скипидара, создают эту уникальную хрупкую красоту.

  Фабрика (1 шт.)     Для просмотра кликните на картинку