Я наклоняюсь над столом. Уже темно, хотя на часах всего шесть вечера, прошлогодним конфетти сыпется под какой-то медленный блюз снег, звенят от изморози струны (нет, не гитарные — балконные)
Я знаю, что сегодня — четверг, что мне осталось сделать пять открыток до семи тридцати (нет, ничего общего с тыквами и каретами — просто почта закрывается в восемь). Включаю музыку, ищу мелодию без слов, вроде Bonobo — Ketto, чтобы совпадала с атмосферой моего творчества и не мешала. Достаю из старого чемодана песок: разукрашенный песок в пакетиках, сама, когда была лет на пять помладше, высыпала его на картинки, намазанные клеем-карандашом, и коробку пастели («невская — палитра», когда я во втором классе ходила в художественную школу, нас заставляли ей рисовать, даже до сих пор помню свой рисунок — две мышки, мальчик и девочка на катке, зима). Старая расклеившаяся акварель, водонепроницаемые карандаши, уголь, краски для батика, специально для ткани значит, хотя ими по бумаге, наверное, лучше не стоит, краски по стеклу, мои наброски и акварельные рисунки.
Разложила все это богатство на столе, в углу с непроницаемой сфинксовской миной сидит кот Гай, улыбнулась сама себе. Давайте, думаю, начнем. Взяла первую открытку, согнутый наполовину листок канцелярской бумаги, понюхала — отдает стружкой и духом большого магазина (пластиковых пакетов, сыров с лопающимися упаковками, крошащейся корочкой французских батонов, пластмассовыми ручками тележек). Глянула на свое богатство — чего-то, кажется, не хватает.
Ketto закончилась, уступив место мелодичному, больше нравится бабушке, для меня проходит под категорией «вроде, нормально», Cris Rea. Потом догадалась — а как-же центр композиции?! Быстро притащила связку перьев гусей, петухов и чаек, которые летают по воздуху и цепляются за камешки и кусты в деревне, пакеты с краской для керамики, размешала в баночке воду, намочила старой лохматой кисточкой поверхность, наклеила бисер. Потом пастель, растушевала углем: ребра ладоней приобрели классический поблескивающий серым оттенок, наклеила перо, чье — не знаю, но главное, что уместилось в центр. Любовалась своей работой, а когда глянула на часы, вдруг испугалась — боже, уже полседьмого!
Для следующей открытки искромсала ножницами старые наброски, наклеила их поочередно Как-то я видела подобный прием, но там были лица, на обложке одной из книг Фаулза, будто через шторы такие специальные смотрят. Масляные краски из палитры, старые рюши, ароматизаторы (в хорошие годы купили в «Икее» два мешка с разными надушенными экзотическими травками, сейчас я их эксплуатирую для деталей к натюрмортам, или наклеить), отщипнула листик, «сорри» прошептала я им, сорри, у драцены и недовольно ворчащей туи, достала шкатулки со старыми розовыми лепестками, складируемых с разных дней рождений, не забывая при этом и фотоаппарат.
На шестой открытке останавливаюсь и смотрю вокруг. Стол завален странными вещами, я толку в воде перья и мажу их углем. Напоминает какое — то колдовское действо, словно я творю странный магический ритуал, заклинание или же варево. Эликсир Эко-СМИ — приходит внезапно в голову. Действительно, эликсир. Эликсир против скуки, невыполненных заданий в тетради — тренажере по биологии, хоть это и не очень-то хорошо, против глупых постов Вконтакте, которые я и так не читаю, против меланхолии медленного блюза за окном.
Клею последнюю открытку, а сама думаю, — ну, ладно. Еще пять минут и полвосьмого. Успела. Фотографирую со всех ракурсов свой эликсир, потом засовываю в карман пальто все открытки и бегу. На почту.
