Люди копали противотанковые рвы, беженцы спешно пытались покинуть это место, когда с неба упали в бреющем полёте фашистские «мессеры». Люди впадали в панику от воя самолётов, треска пулемёта и разрывающихся вокруг бомб. Когда же ты видишь, что твоя подруга не поднимается с земли, даже не обязательно видеть пролитую кровь, чтобы понять, что смерть уже рядом.

Я была беженкой на реконструкции этого боя. Сжимая в руке маленькую сумочку, когда-то принадлежавшую моей 12-летней прабабушке, укутанная в дырявый вязаный платок поверх осеннего пальто, я спешила по размокшей земле, путаясь в траве к эвакуационной машине. Когда тебя запихивают в машину, а твоя сестра остается на земле рядом, тебе хочется кричать по-настоящему: «Катя! Я найду тебя! Мы обязательно встретимся!»

— Я участвую в реконструкции почти каждый год, и даже несколько раз в месяц, — говорит наш куратор по «гражданские в бою» Марина Мельник. — Все зависит от мелочей. Есть мероприятия, на которых эмоции очень сильны, а чувства не притупляются никогда. Но не будем забывать, что многое идет и от семьи, зависит от воспитания. На реконструкции многие приходят с маленькими детьми и семьями. Кто-то вступает в ряды реконструкторов, кто-то ездит на каждые мероприятия зрителями. А я люблю костюмы первой половины 20 века, платья и туфли, а не джинсы и кроссовки, в которых сейчас поголовно все. Я люблю историю, и считаю, что современной молодежи надо наглядно показывать прошлые времена, надо помнить своё прошлое.

— Ложись!

Тут мы с Мариной снова утыкаемся в чуть промёрзшую землю, и опять оказываемся в 41-ом году. Рядом с нашими головами падают комья земли, падают люди. В такой ситуации от страха, паники, бессилия ты теряешь веру в себя, просто в возможность своего существования.

Сейчас когда мы говорим, что верим в себя, мы подразумеваем наше удачное будущее в профессии, в личной или семейной жизни, а тогда люди должны были верить в себя, в свои силы, чтобы закончить этот ужас, чтобы хотя бы дождаться Победы. И только она была залогом их будущего.