Большой светлый зал с изящными люстрами. Звенит первый звонок…второй…третий… Как будто и вправду спектакль начинается. В фойе гаснет свет… Никто не двигается, все чего-то ждут. Выходит мужчина в оранжевой футболке: «Прошу подойти ко мне, сейчас мы пройдем в репетиционный зал через весь театр, прошу быть внимательными, если вы потеряетесь, то мы с вами прощаемся». Приободренные такой просьбой идем по узкому коридору мимо комнаты с декорациями. Веревки, мешки, куклы… Даже как-то жутковато. Пахнет свежей древесиной. Заходим в репетиционный зал. Со всех сторон синие шторы. Лампы, свисающие с потолка, дают хорошее освещение.

Так много людей, что даже стульев не хватает. Нас приветствуют режиссер-постановщик Александр Черепанов и режиссер по пластике Светлана Новикова. Задача с рассадкой решается сама собой, так как Светлана зовет нас на разминку. «Ну что, разомнемся? — спрашивает она. — Ложимся на пол, хорошенько вытягиваемся и перекатываемся». Проделав несколько таких упражнений, мы переходим к самой пластике. Присоединяются актеры. Участники пытаются повторить за Светланой, то опускаясь на пол, то поднимаясь снова. «Остановитесь в этом положении и представьте, что обе ваши стопы прилипли к полу, плавно покачиваемся, — говорит Светлана. — Хорошо, теперь садимся на пол. Ваша задача сесть в позы, в которые вы никогда не садились, которые не свойственны человеку». Каждый участник пробует сотворить какую-то фигуру, но руководитель усложняет нам задачу: «Теперь объединяемся в пары, каждый раз меняя партнера». Участники принимают весьма странные позы, но главное здесь — фантазия. «Все, теперь можете идти на фотосессию», — шутит Светлана. И незамедлительно следует бодрый ответ Александра: «Они уже на фотосессии, просто не знают об этом». В зале раздается легкий смешок. Попутно кто-то пытается сделать фотографии всего происходящего, но это очень сложно, ведь участники ежесекундно меняют положение своего тела.

«А теперь сядьте туда, куда бы вы посадили зрителей, » — предлагает Светлана. Мы поспешно садимся в одну и ту же часть зала. «Сейчас зайдет сектант и будет читать вам лекцию», — шутит Александр. Ни о чем не подозревая, мы ждем. «Что же должно произойти?» — слышу сзади. Вдруг актеры начинают сооружать небольшую конструкцию из одеял и подушек.

— Можно мы на вас поэкспериментируем? — спрашивает Александр.

— Конечно, — хором отвечает заинтересованная толпа.

Начинается репетиция сценки из спектакля. Удивленные зрители внимательно следят за каждым шагом актеров. Они медленно и плавно переходят от человека к человеку (в зале), как будто рассматривая и заговаривая каждого.

Вдруг музыка резко меняет темп с медленного на быстрый. Актеры бегают, прыгают по паркету и…. раз… все упали…

— Ну, как вам такое прямое общение? — спрашивает нас Александр.

— Жутковато, — отвечает девушка слева от меня.

— Вы были как бы внутри спектакля.

— Там девочка испугалась, когда я к ней резко подползла, — добавляет одна из актрис, улыбнувшись.

— Очень интересно и необычно! — отвечает кто-то в другом конце зала.

Начинается репетиция другой сцены. Актеры берут подушки и начинают ходить между нами, продолжая переползать то к одному, то к другому.

— Двигаемся линейно, только по прямым — острые углы с четкими переключениями, — говорит Светлана актерам.

— Взаимодействуйте с людьми больше, что вы их боитесь-то, — добавляет Александр.

— Ребята, то, как вы падаете и то, как встаете, — это совершенно разные положения, помните об этом? — вступает Светлана.

— Нет, не помнят. Да, пока Оля и Настя говорят свои слова, все остальные лежат, когда они прекращают говорить, перемещайтесь по сцене, — объясняет Александр.

А теперь один из персонажей спектакля должен перечислить еду, которую ел на ужин.

— Оля, быстрей говори, быстрей! — поторапливает режиссер, — А остальные, тоже двигайтесь поживее. Представьте, что вам деньги дают: «Где деньги, где деньги — аванс!» Только не бегите…. Продолжаем.

У нас дух захватывает. Все сидят и внимательно наблюдают за происходящим.

— Только не надо Джульетту играть, — замечает Александр.

Актеры тут же исправляются.

— А вот здесь можешь и пострадать, — Александр садится на мат и страдальчески произносит: «Мне зарплату не выдалииии!». В зале раздается хохот.

Судя по всему, сцену репетировать закончили. Все актеры садятся в центр, и вдруг неожиданно начинается битва подушками. Они бросают их в зал, а мы в ответ — обратно.

— Ну, как вам? — спрашивает Александр.

— Отлично, — отвечаем мы.

— На этом, я думаю, закончим.

Восторженные зрители не хотят уходить, еще на утихают хлопки подушек, а мы тем временем подходим к режиссеру по пластике Светлане Новиковой и задаем несколько вопросов.

— Слово «перформанс» изначально имеет много определений. Но для меня, в первую очередь, это живое действие. У нас есть определенные задачи, по которым действует актер, то, внутри чего все это может варьироваться. То есть многое на сцене происходит случайно. Я не могу сказать, что именно в данный момент времени актер будет находиться в этом месте. В спектакле же, как правило, все застроено.

— Это дополнительная выразительность. Все, что в синтезе искусства, более богато. Даже если кто-то плохо поет, но он поет, это уже добавляет какой-то окрас. Все имеет место быть. И, мне кажется, чем богаче арсенал у актера (танцевальный, вокальный), тем лучше — интереснее наблюдать.

— Манерой. Но на самом деле это может быть передано и композиционно: за счет динамики, движения.

— Если мы не говорим о классическом балете, то, конечно, я считаю, что любой человек может научиться. Для этого нужно лишь желание, амбиции, постоянное преодоление себя, нужно отрекаться от своих страхов, не смотреть в зеркало — не оценивать себя. Единственное, можно провести самоанализ. Главное — попасть к нужному хореографу.