День Пусякина, когда он вдруг решил позвонить Лёхе, в общем-то ничем не отличался от многих других. Стёпа сидел за компьютером, а в его голове уже витало миллион идей. Он-то разочаровано вздыхал, то начинал вслух ругаться с компьютером. Отвлёк его громкий стук в деверь.
На пороге стоял Лёха, вид которого оставлял желать лучшего.
— Ты чего? — спросил Стёпа вместо того, чтобы здороваться, — Ты ко мне прямо с той пытки прибежал?
—Пусякин! Я бежал к тебе со всех ног, а ты ели услышал, что я стучу и то с десятой попытки!
— Эм… Ну, ты бы позвонил что ли для разнообразия. И вообще, давай так. Я за компьютер, а ты располагайся и завтракай, — Пусякин жестом рукой указал Лехе на коробку из-под компьютера, которую он нежно называл «питалом». «Питало» предложило Лехе бутерброд с колбасой, уже остывший чай и ароматные бублики.
— И здесь бублик, — отметил Леха.
Звонарев любил бывать у друга. На десяти квадратных метрах пусякинской берлоги умещалась настоящая научно-техническая лаборатория. Всюду торчали провода, горели и мигали различные датчики и индикаторы. В самом углу комнаты жалобно попискивал сканер. У окна располагалось последнее изобретение Пусякина «Портативный биоизмеритель».Туда и направился Леха после «легкого перекуса». Пульс, сердцебиение, давление, анализ кровеносной и костной систем Леху пока еще не волновали, а вот состояние духа можно было бы и проверить. Прижав ухо к сканеру прибора, Леха был готов получить независимую экспертизу. Звонарёв слегка подпрыгнул, когда услышал резкий сигнал. Из биоизмерителя посыпались бумажки с напечатанным текстом. Лёха успел подхватить одну из них: «Физический и психологический упадок сил. Но состояние не критическое». «Ну, хоть на этом спасибо» — недовольно пробурчал Звонарёв.
Между тем, Пусякин с головой ушел в работу. Он, как обычно, пытался разработать новое супер-оборудование. На это раз Стёпа совершенствовал систему невидимых шпаргалок.
Угнаться за ходом его мыслей было просто невозможно, а уж тем более предугадать его дальнейшие шаги. И Леха об этом знал, как никто другой. Вопросы Пусякину задавать было бессмысленно, да и как-то не очень хотелось. «Упадок сил, упадок сил… Тоже мне, чудо техники» — повторял Лёха слегка обиженный на изобретение друга.Степа Пусякин смотрел на жизнь исключительно «своим взглядом», на все имел «глубоко личное мнение», отличающее его ото всех остальных людей мира, и в периоды всеобщего сумасшествия демонстрировал потрясающее хладнокровие.
Учился он посредственно, но в школьных кругах слыл гением «железа» и логику имел под стать — железную. От его суперидей трепетали даже рыбки в аквариуме. Да что там рыбки! Учителя в школе долго отходили от шока после пусякинских творений. Этого мальчика троечника не пугали ни восьмизначные пароли, ни степень секретности информации. Про его шпаргалки ходили легенды по всей школе. Ведь Пусякин придумал супер-маленький прибор, который беззвучно считывал информацию с учебника, стоящего на подставке или даже лежащего в портфеле. Однако один раз всё-таки произошёл прокол. Стёпа забыл зарядить прибор и как он выключался, слышала вся школа…Когда его спрашивали: «Степа, почему ты на тройки учишься, ты же способный мальчик?», он неизменно отвечал: «Не зря социологи утверждают, что 60 % выдающихся людей были неуспешны в школе. Причина — их невписываемость в действующую систему». Между тем, наш Степа — он сам был действующей системой. Что он только не вытворял в школе! Все сверхпростые задания на информатике выполнять Пусякину было просто скучно. Вот он со школьного компьютера и взламывал иногда парочку секретных сайтов. Когда учитель информатики в ярости отключил от интернета компьютеры учащихся, Стёпе стало совсем плохо. Правда рядом с ним сидел Лёха, он и ему и себе все задания в два счёта мог сделать.Дружба с Пусякиным внесла в жизнь Лехи новое языковое измерение: известно, что те, кто подолгу засиживаются за монитором, начинают говорить «по-своему». Так и язык Пусякина постепенно вызрел в самостоятельную речевую отрасль. Лёха давно привык к «перезагруз, приятель», «удали из памяти», «сейчас код доступа подберём…», «смени изображение» и всего в таком духе. Он уже не обижался на друга, наоборот, даже понимал его местами лучше других. Хотя сам без Пусякина был не силён в информатике. Но дело не только в этом, Лёха периодически восхищался, насколько «презагрузись, дружище» помогает в жизни.
Для любой тупиковой ситуации у Пусякина имелся фирменный прием «трехпальцевый салют» (одновременное нажатие клавиш ctrl-alt-delete, отправляющее компьютер в нокдаун с последующей перезагрузкой). Для преданных друзей, для Лёхи, если быть точнее, у Пусякина в запасе всегда имелись идеи не намного хуже, чем для компьютера. Вот и сейчас Звонарёв терпеливо ждал, пока Стёпа закончит работу над своим очередным изобретением.
И, похоже, в данный момент это было то, что нужно: чтобы понять, куда направляться дальше, необходимо сначала отсечь ненужную информацию.
— Сначала меня там «забыли». Я пошел по дверятнику. Ты прикинь, узкий коридор, по бокам портреты, темно, ты не представляешь, сколько там дверей, они все в разные комнаты ведут.
Зажимаю булыжник, говорю нашу заклиналку, открываю глаза — сижу на пуфике, в одной руке веер, в другой гуляш, на стене кино, да ещё пишет и пишет.
— Покажь булыжник-то, — попросил Пусякин.
Леха достал из кармана аквамарин.
— Строка такой подругой оказалось. Он ж всё снимала! А потом я допетрил, что улику потерял! Представляешь? Потом сосиска ещё три вопроса задать разрешила. Ну, поломалась немного и выдала! Хозяин кафе дрессировщик Волшебкин. Чарлика из-за него в ветеренарку тащить…Я ещё понял: с помощью бублика через стену пройти можно, аквамарин — ключ от замков, у статуи дар предсказания, но про «Ведомости» эта сосиска не успела ничего сказать, заглючила…
—Заглючила? — услышал Пусякин родное слово.
—Ну, да, да. Тебя бы туда, мы бы с тобой и переростка этого быстро в нокаут отправили. Я в печатню попал, а там Карару казнить собрались. Он ведь не сделал ничего преступного, а его уводят! И меня… — Лёха скорчился и дотронулся до пострадавшего уха.
— Да уж, расклад у нас действительно финтовый, — выдал Пусякин. — Ну, слов просто нет. А исходить ведь надо из того, что у нас есть, — он развернулся к Лехе, раскручивая трафаретку на пальце. — Итак, это дал тебе Еремей. Как думаешь, что бы это могло значить?
— Ща. Пару сек! — поднял руку Леха, завершая борьбу с прибором.
«Восстановительный сеанс нанотерапии удачно завершен», — отрапортовало изобретение. Звонарёв наконец-то выпрямился. Настроение подавленное, видите ли…- ворчал Лёха, — тоже мне, железяка. А, мне какую-то нанотерапию устроила. То-то же!
— Улики, которые никак не связаны друг с другом, Ведомости, фотки, Чарли, которого надо тащить в ветеринарку, строка, которой я, само собой, понравился, — не без удовольствия подытожил спецкор. — Да еще и эта трафаретка, — как все это увязать в одно целое? А главное — печатника арестовали. И будут пытать. Зверски причем.—Да, ты, пожалуй, прав. Но надо успокоиться и решить проблему логически.— Да уж, твоя новая железяка уже сделала мне, как её, нанотерапию, не беспокойся за настроение, да и за здоровье.
