Московский
культурологический лицей

Также оказалось весьма занимательным, что наряду с представлением экспозиций из картин и открыток краеведческих музеев на выставке можно было увидеть образцы совершенно новых технологий — например, катающегося по помещению говорящего робота, который очень приглянулся НАШпресс'у. Миша решил поведать всем о своём визите в столь необычное место в виде фотоотчета. Не судите строго — это первый опыт

Когда наша маленькая, но дружная компания практикующих журналистов тащилась по солнцепеку, направляясь в Парк Горького, мы честно убеждали себя, что наша цель — работа, а не отдых. Поэтому уже на входе в царство культурного досуга, все усердно защелкали фотоаппаратами и закрутили нагревшимися головами в поисках подходящих для репортажа достопримечательностей.

А было их вокруг великое множество: разноцветные бумажные вертушки, блестя на солнце, крутились, создавая ощущение прохлады, целый табун деревянных лошадок подставлял нам свои деревянные спинки, приглашая присесть и забыть о журналистском долге, огромные оранжевые лежаки покоились на изумрудной травке, вызывая желание вздремнуть в тени вековых деревьев, журчали фонтаны, прыгали белки с огненно-рыжими хвостиками, беззаботные дети ездили на игрушечных паровозиках, и только мы, сурово нахмурив брови и повторяя про себя мантру «А ты загрузил новость на портал??», продолжали размышлять о преамбулах и заголовках. Позволив себе ненадолго прилечь на шезлонги, мы, даже не передохнув, начали писать свои эпичные репортажи ворованными карандашиками из Икеи, которые нам любезно предоставила запасливая Катя. Чтобы ни на минуту не отступать от своего задания, мы решили придумывать журналистские заголовки для всего, что попадало в поле нашего зрения. Так появились фото «Новостная лента», «Журналистские утки» и «Хорошее название для газеты». Это немного примирило нас с взбунтовавшейся совестью, и мы даже хлебнули колы, впрочем проклиная себя за легкомыслие и второй рукой, свободной от бутылки, пытаясь снимать видеорепортаж про Мишу, одевающего себе на голову горшок с цветком. Миша в тот день вообще много веселился и прикалывался, пока не увидел скульптуру, которую мы, недолго думая, окрестили «Девушкой без обложки». После этого Миша стал тих и задумчив, и нам приходилось постоянно окликать его, чтобы вывести из меланхолии. Впрочем, скоро он отошел от потрясения, и снова стал рулить процессом, отобрав для этого у таджиков транспортное средство. Набрав достаточное количество фотографий, мы почувствовали острую необходимость, немедленно загрузить их в гусеницу. И гусеница вскоре нашлась. Она была огромной и достаточно грязной, но это нас не остановило, ведь наставники и раньше предупреждали, что работа журналиста — это вам не клубника со сливками. Прошагав еще километров пятнадцать, мы набрели на небольшой прудик, окрестности которого оглашали звонкие вопли лягушек, а у берега кружили лебеди и семейство уток-мандаринок, в клювах которых моментально исчез весь запас крекеров, принесенных той же запасливой Катей. Мы фоткали водоплавающих созданий, любуясь их красотой и безмятежностью. Когда сотрудники нашей маленькой ходячей редакции, стали всё чаще спотыкаться и ронять фотоаппараты, телефоны, ключи и ручки, мы поняли, что пора двигаться к выходу. Народ продолжал гулять и развлекаться, на искусственном песчаном пляже бегали дети, а мы, нагруженные мегабайтами информации и чувствуя себя вернувшимися из горячей точки тру-корреспондентами, отправились по домам, переваривая яркие впечатления этого насыщенного дня