Московский
культурологический лицей

Вера Юрьевна читала стихи разных авторов (Цветаевой, Пастернака и неизвестной питерской девушки — автора целого поэтического цикла, посвященного жизни и смерти Андрея Миронова) и как будто вела с Андреем Александровичем диалог о жизни, предназначении, поиске, творчестве. С помощью видеоролика, заранее смонтированного из отрывков концертов, фильмов, спектаклей, редких записей из гримерки, интервью и встреч со зрителями, Андрей Миронов словно давал ответ, прояснял вопросы, который ставились в стихотворениях.

Было любопытно узнать, в чем же заключался секрет популярности Андрея Миронова. «Все просто, — пояснила помощник режиссера В.Ю. Левшина. — Дело в том, что он был абсолютно искренним в творчестве». И, правда, всем образам, которые артист создал в кино, театре, мультипликации, безусловно веришь.

Также мне удалось поговорить с заведующей музеем Фаиной Александровной Мирошниченко и выяснить, что интересного предлагает «Музей-квартира В. Плучека» детям. «Мы очень любим, когда к нам приходят школьники. Дети бывают разные: начитанные, подготовленные и не очень, — но наша задача в том, чтобы после экскурсий они уходили более обогащенными, одухотворенными. Нам важно вызвать интерес у ребят, закрыть белые пятна, которые есть у них в области театрального искусства и литературы, — рассказала Фаина Александровна. — У нас есть специальные программы, например, «Звезды „Сатиры” — детям». Кроме того, режиссер Валентин Плучек ставил много классики, которую проходят в старших классах, мы показываем спектакли, обсуждаем увиденное. Это помогает ребятам в учебе и при сдаче экзаменов. А в последнее время большое внимание уделяем олимпиаде «Музеи. Парки. Усадьбы». Вопросы мы готовим не простые, но очень интересные, они касаются не только театра и литературы, но также истории и архитектуры. Есть маленькая хитрость. Сначала мы проводим экскурсию, и те, кто внимательно слушал и кто обладает смекалкой, смогут без труда выполнить все задания».

В этом году «речная» тема завладела мной с самого начала учебного года — в рамках научно-исследовательского проекта мы с моим руководителем — ассистентом кафедры микробиологии, иммунологии и общей биологии ЧелГУ Викторией Станиславовной Носковой — углубились в самые недра проблемы антропологического влияния деятельности большого промышленного города на главный его водоем.

Работа началась со сбора проб воды в разных частях русла реки. Пробы было решено взять в нескольких местах: до места попадания реки на городскую территорию, в водохранилище (которое находится на «входе» в город), в центре мегаполиса и сразу за его пределами — предположительно, в самом загрязненном месте, где воды уже вобрали в себя «плоды» воздействия крупного промышленного населенного пункта.

Прекрасным солнечным сентябрьским днем, на излете бабьего лета мы отправились в путешествие за пробами воды длиной в целый день. Казалось бы, что сложного, зачерпнуть водицы из реки? Оказывается, есть ряд правил, значительно усложняющих эту, на первый взгляд, простую задачу.

Во-первых, лучше не брать воду у самого берега. Так как лодки у меня не было, это потребовало некоторой изобретательности. Где-то воду набирала с понтона, где-то привязывала ко дну бутылки камень и на длинной веревке спускала бутылку с моста, где-то закидывала бутылку на веревке с берега. Однако, последние два способа не работали.

Во-вторых, бутылка для пробы должна наполняться «под завязку», да так, чтобы между водой и крышкой не было ни малейшего пузырька воздуха. Это оказалось самым сложным пунктом. Приходилось вновь и вновь заливать воду, держа и закрывая бутылку под водой.

В последнем, самом загрязненном пункте этой «экспедиции», было сложно даже приблизиться к берегу, такой он был заиленный и топкий.

Даже невооруженным глазом видно, что путешествие реки по городу до добра не довело…

Лук в помощь

С готовыми пробами воды (четыре литровые бутылки) и полкило некрупного лука я продолжила исследование в лаборатории Челябинского государственного университета. Почему лук? Оказывается, для тестирования токсического воздействия может быть использован обыкновенный репчатый лук (лат. Allium cepa), клетки корней которого достаточно чувствительны к токсическому действию. При оценке фитотоксичности анализируют параметры:

1. Длина корня. Основной показатель, наличие токсичных веществ угнетает рост корней.

2. Количество корней. Чем сильнее токсичное влияние, тем меньше корней и короче их длина.

3. Ветвистость. Показатель мутагенности.

Отфильтрованные пробы воды налили в стаканчики объемом 100 мл каждый, сверху поместили луковицу, нижняя часть которой соприкасалась с исследуемой водой в течение 14 дней.

На четвертые, седьмые и четырнадцатые сутки измеряли длину корней и перьев каждой луковицы с помощью линейки.

Далее мы приступили к более глубокому исследованию — с помощью микроскопа. Для оценки мутагенности необходимо оценить хромосомные перестройки, наблюдаемые в фазах митоза. Те, кто не прогуливал биологию, имеет хоть какое-то представление о митозе. Не буду загружать вас сложными понятиями по программе (о, ужас) 8 класса. Представьте клетку. В жизни каждой… ну или почти каждой клетки наступает раздвоение личности. Чтобы облегчить симптомы этого недуга, клетка начинает делиться. В клетке есть некие «нити». С их помощью будут образовываться новые клетки. Две с разных сторон «нити» берут хромосому и растягивают её к разным полюсам. Представьте, что каждая хромосома содержит информацию, половина которой принадлежит одной личности, а вторая половина — другой. Дальнейшие процессы нам сейчас не так важны, но в итоге получаются две разные клетки. Но если происходит ошибка, получается так, что вся информация принадлежит обеим личностям. Таким образом, эту хромосому невозможно разделить, и нити «застывают», взявшись за одну хромосому, образуя так называемые мосты. Это и была самая распространенная мутация в нашем исследовании.

Вооружившись микроскопом, мы принялись искать клетки, не подходившие под наше представление о них, либо же просто клетки на одной из стадий деления. Искать делящиеся клетки — задача не из легких, а из них найти клетки с мутацией — кажется вовсе нереальным. Однако мутировавших клеток оказалось немало, что подтвердило гипотезу, но не очень порадовало нас, жителей Челябинска.

Результаты исследования больше всего удивили тем, что токсичные и мутагенные вещества обнаружены в пробах воды, начиная уже с Шершневского водохранилища. Вместе с тем Шершневское водохранилище является основным источником водоснабжения города Челябинска. Активное использование водоема людьми под хозяйственные нужды и в качестве места массового отдыха горожан, застройка берегов индивидуальными жилыми домами, зачастую без центральной канализации и индивидуальной системы очистки — все это не могло не отразиться на экологии озера.

Самое сильное антропогенное влияние отмечено в пробах воды близ деревни Казанцево, вдоль которой протекает река Миасс, унося воды из города. Вдоль реки, особенно в районе, граничащем с Казанцево, расположены заводы Челябинска и поэтому на выходе из города скапливается самая высокая концентрация вредных веществ.

А в деревне Казанцево, по данным переписи населения, живет около 700 человек. И возле домов — огороды, где люди выращивают «экологически чистые» овощи — фрукты.

Вот так журналистика неожиданно может привести в научную сферу. Кто знает, в какие глубины заведет меня любознательность на следующий год…

Попасть в гости к боевому офицеру, летчику, за плечами которого Афганистан, Чечня, 465 боевых вылетов, эвакуация из горящего вертолета — настоящая удача. Подготовив вопросы, вооружившись диктофонами, мы, боясь опоздать, вышли из школы заранее. В переулке Охотском были строго в назначенный час. Искать дом не пришлось — Николай Федорович сам вышел нас встречать. Пригласил войти. В уютной комнате на столе уже лежали фотографии — нас ждали.

Честно говоря, в армию пошел случайно. Я родился в Средней Азии, на юге Казахстана — в Чимкентской области, сейчас это уже другая страна. Там со своим другом Сашкой Чижиком мы как-то увидели, что летит кругами что-то огромное, делает виражи. Мы на велосипедах помчались за ним (смеется).

Да, это был вертолет. Мы его тогда с Сашкой первый раз в жизни увидели и оба решили, что вырастем и пойдем учиться «на вертолётчиков».

Наверное, лет 12. А потом это как-то забылось все.

Оканчивал 9 класс уже в средней школе в Ленгере. А в 1970 году мы переехали в село Развильное Песчанокопского района Ростовской области, там в 10 классе нас в военкомат повезли. Мы прошли медицинскую комиссию, потом вышел офицер и говорит: «Если кто-то хочет в военное училище, посмотрите, пожалуйста, перечень этих училищ».

И Вы поняли, что это судьба?

Да нет, я в то время хорошо успевал по химии и думал, что выберу это направление. Но список училищ прочесть взял. Нашел Саратовское военное авиационное училище. Готовят кого? Вертолетчиков! Я сразу к офицеру: «А высшее есть?» Он говорит: «Да вот, следующее, Сызранское». Сразу написал заявление, меня отправили на дополнительную медицинскую комиссию, прошел ее и вернулся домой, уже определившись с выбором профессии.

Как приговор (смеется). Конечно, они этого не ожидали, но раз я так решил, отговаривать не стали. Потом на дополнительную комиссию в Батайск приехали. Всего нас, поступающих именно в авиационное училище, было шесть, но по здоровью прошли только двое. Причем, (улыбается) самые худенькие.

Да, прошел, а ребят-здоровяков забраковали. Вот я всегда говорю: «Кто худой, не тушуйтесь, худоба — знак здоровья, а не наоборот» (смеется).

Авиационное училище окончил с красным дипломом. Направили служить в Северную группу войск в Польше. А через 3 года — в Забайкальский военный округ, в город Улан-Уде. Через год послали в Кяхту, это на границе с Монголией, в отдельный вертолетный отряд, на повышение. Прослужил там 6 лет, в 1984 году мне предложили поступать в академию, я готовился.

Да, мне позвонили, и сказали, что заместитель командира эскадрильи, с которой я был на подготовке в Ташке, это Тверская область, непосредственно перед отлетом в Кабул отказался лететь. Ну, знаете, такое бывает, нервы сдали. Предложили мне: «Полетите?» Я говорю: «Конечно!»

Уже 1 ноября прилетел в Ташкент из Улан-Уде, Пока оформлялись мои документы, 4 ноября сбили над Кабулом Ил-76. Все полеты закрыли, я отправился на родину в Чимкентскую область, она граничит с Ташкентской. Там встретился со своими одноклассниками. Село у нас было многонациональное, в друзьях у меня были казахи, курды, турки-месхетинцы, чеченцы, калмыки, крымские татары, белорусы, украинцы… Перед отправкой в Афганистан успел всех увидеть. А 10 ноября улетел в Кабул, оттуда — к эскадрилье в Кундуз, это на северо-востоке Афганистана.

За год в Афганистане совершил 465 боевых вылетов. Летал на вертолете Ми-8, был заместителем командира эскадрильи по политической части. Участвовал фактически во всех операциях по борьбе с душманами. Пришлось побывать практически везде: не то, что пролетать, но и садиться на площадки.

С 10 ноября 1984-го по 1 ноября 1985-го.

Меня отправили в Афганистан, когда мне было 30, вернулся, соответственно, в 31.

В 1986 я сдал экзамены и поступил в Военно-воздушную академию имени Ю.А. Гагарина. Поскольку был старшим и по званию, и по возрасту, назначили командиром 7-го вертолетного отделения. По окончании академии служил в Германии. После ее объединения в 1993 году нас вывели в Буденновск Ставропольского края. Впрочем, вас же Афганистан интересует, не будем отвлекаться.

Нет, в 30 я попал в Афганистан, а присягу в училище принял 7 августа 1971 года. Уволился 19 августа 2004 года. То есть календарных я прослужил 33 года 11 месяцев.

Я вам сейчас покажу (достает документы). Вот выписка крайняя — у нас в авиации говорят не последняя, а крайняя. Знаете почему?

Потому что провожают в последний путь, а последний вылет — это вылет, из которого летчик не вернулся. Вот крайний — это благополучный исход. Я уволился из армии 18 августа 2004 года, значит, выслуга лет составляет 33 года и 11 месяцев в календарном исчислении, а в льготном — 58 лет 0 месяцев 26 дней.

При ведении боевых действий выслуга лет идет день за три. Афганистан, Чечня — день за три. Вот поэтому и получилось, что я служил больше, чем жил. Проработал уже 14 лет, теперь выслуга 72 года (смеется), а мне 64…

Сейчас очень противоречивые мнения по этому поводу.

Но, знаете, я — человек военный, и не имел права обсуждать приказ. Мы честно выполняли свой долг.

Конечно, существует. Правда, нас с каждым годом все меньше. Еще создана ветеранская организация управления армейской авиации Северо-Кавказского округа.

Естественно. Владимир Высоцкий пел:

«Парня в горы тяни — рискни! Не бросай одного его,

Пусть он в связке

одной с тобой —

Там поймешь, кто такой».

И вот именно в такой обстановке, чем сложнее, тем ярче проявляется человек.

Нет, в мирное время, особенно после того, как распался Советский Союз, материальное стало доминировать в нашей жизни. Стали кичиться, у кого какая машина, дача. Сегодня герои — актеры, певцы, бизнесмены мутного разлива, эти Мары Багдасарян и остальные мажоры (мрачнеет). Раньше такого не было. Но не будем о грустном! Пойдемте пить чай…

Моим собеседником и экскурсоводом-путеводителем по выставке стала главный администратор Театра кукол, педагог-организатор с актерско-режиссерским образованием Анна Александровна Дедюхина, свой человек в мире кукол!

— Идея принадлежит Александру Малышеву, актеру Челябинского театра кукол, который предложил собрать все кукольные театры Челябинской области вместе и познакомить с нашим закулисьем. Это оказалось очень интересно.

— Насколько я знаю, это замечательный главный режиссер Челябинского государственного театра кукол им. В Вольховского, заслуженный артист РФ — Александр Владимирович Борок. Ну, и Александр Малышев, который всю эту выставку и затеял.

— Это большая армия людей: реквизиторы, чтобы найти кукол, монтировщики, чтобы привезти и установить экспозицию, бутафоры, чтобы оформить все достойным образом.

— Больше месяца вместе с подборкой экспонатов и монтированием.

— Пройдясь по выставке, вы поймете, что здесь каждый персонаж любим особенно. Они все самобытные, интересные и совершенно разные.

— Я думаю, что театр кукол был всегда, начиная с тотемных животных и до ростовых кукол в современности. Театр кукол вбирает в себя все! У нас есть скульптура — это куклы, у нас есть элементы архитектуры — это наши декорации, у нас есть живопись, потому что декорации и кукол расписывают. И, конечно, есть слово, которым владеет актер-кукловод, и есть музыка, без которой нельзя увидеть спектакль.

— Нам очень-очень хочется надеяться, что у публики появится интерес посетить наш театр и оказаться в этой сказке. Я думаю, что у них останется больше вопросов, чем ответов, потому что мы лишь только приоткрываем наше закулисье, а там целая жизнь, она другая.

После нашего разговора мы отправились исследовать богатство кукольных театров: разнообразные марионетки, приспособления для работы с ними, декорации.

Во время экскурсии меня поразили куклы из известных детских сказок и спектаклей «Красная Шапочка», «Репка», «Щелкунчик». Я подолгу рассматривал, изучал и фотографировал кукол, и иногда мне казалось, что они начинали со мной говорить.