#2432 Медиацентр; Гимназия 41 им. Эриха Кестнера, Санкт-Петербург
11 файлов
5
10
19
5
5
10
5
10
3 новости
23
12.2013
№ 7054
Что такое популярная наука?
В нашем сложном и изменчивом мире популярная наука заняла достойное место, и представлена в разных формах, о которых и пойдет речь
«Человек изобретающий» — победитель VII Грантового конкурса музейных проектов «Меняющийся музей в меняющемся мире» Благотворительного фонда В. Потанина
Когда-то, давным-давно, никакой популярной науки не было, как впрочем, не было и самой науки в современном смысле слова. Отдельные ученые и даже научные школы, конечно, существовали — в Праге и Саламанке, Болонье и Париже. Но все эти высокоумные занятия были уделом избранных и большинству людей не были понятны совершенно, а многих обывателей и, разумеется, церковь, нередко раздражали до предела. И примерно наказывали за эту избранность и вольнодумство ученых, вплоть до казни!
А потом, со временем, появилась вначале необходимость демократизировать науку, рассказать о ней многим людям, чтобы бесперебойно подпитывать ее новыми творческими силами, а в наши дни существует необходимость сделать науку более-менее понятной даже бизнесу, который смог бы ее поддержать материально. Наука — это удовольствие дорогое (одни коллайдеры или новые лекарства чего стоят!), и потому во многих странах правительства нередко привлекают в науку частные пожертвования.
В нашем сложном и изменчивом мире популярная наука заняла достойное место, и представлена в разных формах, о которых и пойдет дальше речь.
Во-первых, это научные зрелища, организованные с помощью всяких хитроумных устройств (кстати, как правило, весьма и весьма дорогостоящих). Такие действа в стиле «Удивитесь чудесам науки!» существуют со времен Эпохи Просвещения, около 300 лет.
Именно тогда в столицах Европы (Лондоне, Париже, Петербурге и других) обывателям демонстрировали первые полеты в воздухе, яркие химические эксперименты и прочее. Именно из таких практически праздничных мероприятий произошли современные многолюдные фестивали науки, напоминающие своим смешением всех и вся, своей неуправляемостью и многоголосием римские сатурналии. Сегодня это — замечательные площадки для знакомства и обмена опытом, вписывающиеся в открытость, космополитичность мира, да и знаний вообще. Именно тогда же в столицах мира стали появляться музеи науки, — для просвещения народного и развития искусств, ремесел и технологий.
Как правило, зрелищная популярная наука не предполагает для аудитории великой работы ума (она просвещает, лишь развлекая), но впечатлений (особенно у детей) — масса, тем более что во многих случаях разрешено «все трогать». А это очень здорово, поскольку именно зрительное и тактильное познание, по Жану Пиаже, является наиважнейшим в раннем познании мира.
Никакой особой организованности аудитории ведь здесь не требуется, равно как и подготовленности работников таких площадок (театров, музеев, выставочных залов и т. д.). Так что милости просим, — с вами поработают аниматоры, то есть актеры.
И все-таки научные зрелища — это очень полезные мероприятия, — ведь первое, самое простое (детское) впечатление об электрической лампе можно получить, просто включая ее и выключая, и вовсе не надо при этом разбираться ни в законах электромагнетизма, ни в законах оптики.
Во-вторых, это научно-просветительские лекции, также существующие несколько столетий. Это значительно более сложный жанр, которым не пренебрегали величайшие ученые — Фарадей и Вернадский, Фейнман и Вавилов, и многие, многие другие. Сложный потому, что молодую, непоседливую аудиторию, лекции могут вогнать в такую тоску, что повторить такой опыт на себе уже и не захочется. Здесь все зависит от вкуса лектора (особенно который рассчитывает увидеть зрителей вновь и вновь) — от его чувства меры, в первую очередь, от ощущения уровня аудитории и собственных возможностей. При этом не нужно думать, что только естественные или точные науки здесь наиважнейшие. Отнюдь! Социологи и искусствоведы, историки и музыковеды, не говоря уже о мировых музейных пространствах, — все находят время для занятия просветительством.
Еще в XIX веке ученые стали не только рассказывать, объяснять, но и занимательно иллюстрировать сказанное. Лучшее из того времени — «История свечи» Майкла Фарадея или занимательные опыты по естествознанию, придуманные аэронавтом, ученым и писателем Гастоном Тиссандье. Их наследником стал Яков Перельман (известный по популярным книгам о физике, математике и т. д.), который создал в предвоенном Ленинграде Дом Занимательной Науки, — легендарный симбиоз научного зрелища и замечательных лекций.
В-третьих, это популярная литература, которая ведет свою родословную от великой «Энциклопедии» Дидро и Даламбера, а может, даже от «Естественной истории» Плиния Старшего или записок многочисленных античных и средневековых путешественников. Века позапрошлый и прошлый — это Жюль Верн и Эрнест Сетон-Томпсон, Поль де Крюи и Элизе Реклю, энциклопедии Британника, Брокгауза и Ефрона, Павленкова, Ларусса и многие, многие другие. Не отставали прежде, да и сейчас, даже производители ширпотреба — мыла, лекарств, электрических приборов и прочего: всем всегда хотелось быть вровень с передовыми наукой и техникой.
В СССР печатная популяризация науки и техники всегда была на высочайшем уровне. Чего только стоят прекрасные по уровню журналы «Наука и жизнь», «Техника молодежи», «Химия и жизнь», «Квант», книги серий «Эврика» и «Прометей»! Они зажигали и вдохновляли поколения молодежи. Многие литературные просветительские традиции оказались со временем, увы, утраченными (кстати, в том числе, в связи с постепенным отказом от печатных носителей информации и переходом к цифровым). Зато сегодня их дефицит в какой-то мере восполняет неисчерпаемый и доступный каждому интернет.
В-четвертых, это Art&Science, — особый синтетический жанр просвещения, где объединены художественные и научно-технические приемы. Жанр исключительно сложный, поскольку требует нередко усилий разных специалистов, но выбора нет — для современной аудитории, вооруженной всюду аудио и видео, преодолевающий тысячи километров пути за считанные часы, вечно куда-то спешащей, именно этот жанр нередко самый предпочтительный. Сегодня многие гуманитарии хотят прикоснуться к таинственным для себя науке и технике (и таких сегодня становится всё больше и больше), равно как и многие инженеры и ученые тяготеют к гуманитаризации собственных исследований.
И еще: современная наука дала возможность заглянуть в ранее визуально недоступные области знаний (например, увидеть всевозможные наноразмерные объекты или глубины Вселенной). И оказалось, что большинство из увиденного по-настоящему высокохудожественно (вот почему, например, Общество исследования материалов (Materials Research Society), начиная с 2005 года, проводит престижный международный конкурс «Наука как искусство»).
Но можно и не погружаться в Наномир или в поразительные внеземные ландшафты, отснятые телескопами. Много удивительного и неожиданного можно сфотографировать в привычном нам мире, и пользующиеся бешеным успехом фотовыставки фракталов или работ французского фотохудожника Яна Артюс-Бертрана — наверное, самое убедительное доказательство.
В-пятых, это любой процесс обучения — в школе или в университете. Да, удивляться нечему, — ведь любое получение знаний всегда требует отказа в той или иной степени от чрезмерной детализации. А это и есть популяризация науки. Поэтому популяризаторы науки — это и воспитатель детского сада, и учитель школы, и профессор университета, и академик. Каждому из них приходится чаще или реже упрощать без потери научной достоверности, подчеркивать, выделять что-либо одно в ущерб деталям. Великие, вечные приемы образования и популяризации.
Самое продолжительное время своей жизни (минимум 10 лет) человек проводит в школе, тогда, когда формируется его интерес к жизни во всех проявлениях. Стало быть, именно на этот возраст и должны быть нацелены усилия популярной науки и всех, кто ею профессионально занимается. Увы, школам вряд ли удастся организовать дорогие научные зрелища или систематические лекции лучших ученых и изобретателей. А вот создать программы об истории и природе вещей и технологий — это вполне по силам. И тогда сбудутся мечты выдающегося ученого и популяризатора науки, лауреата Нобелевской премии Виталия Гинзбурга, назвавшего популяризацию знаний для молодежи Стратегической образовательной инициативой.
Открыть справку по теме
Закрыть справку по теме
Михаил Ефимович Клецкий — кандидат химических наук, доцент кафедры химии природных и высокомолекулярных соединений Южного федерального университета, директор Естественнонаучного музея ЮФУ, руководитель Донского центра химического образования ЮФУ и музейной образовательной программы «Человек изобретающий».
В 1976 году окончил с отличием химический факультет РГУ по кафедре химии природных и высокомолекулярных соединений В этом же году поступил в аспирантуру. Ученик академика Росийской академии наук В.И. Минкина и доктора химических наук, профессора Р. М. Миняева. Под их руководством в 1981 году защитил кандидатскую диссертацию по специальности «Органическая химия». С 1976 года он ведет семинарские занятия и читает лекции студентам дневного и вечернего отделений химфака по дисциплинам «Квантовая механика и квантовая химия» и «Строение вещества». С 1979 года до 1989 года работает в отделе строения и реакционной способности органических соединений НИИ ФОХ РГУ, являясь сотрудником лаборатории квантовой химии. В 1989–1990 гг.- старший преподаватель; с 1991 года — доцента химфака университета по кафедре химии природных и высокомолекулярных соединений. Читает лекции и проводит семинарские занятия по дисциплинам «Квантовая механика и квантовая химия» и «Строение вещества». В течение нескольких лет преподавал курс органической химии на биолого-почвенном факультете университета.
М.Е. Клецкий — автор целого ряда статей в «Химической Энциклопедии» (1988–1998 гг.). Он — основной автор учебного пособия «Задачи по квантовой теории молекул» (соавторы — Б.Я. Симкин и М.Н. Глуховцев). С 2001 года М. Е. Клецкий — доцент Фонда Сороса. В 2005 году по предложению М. Е. Клецкого на базе кафедры КХПС были созданы Донской центр химического образования (ДЦХО) и его сайт, Музей истории материалов ЮФУ и сайт Музея.
У М.Е. Клецкого более 100 печатных работ по проблемам науки и образования в российской и зарубежной печати. Активно сотрудничает с отечественными и зарубежными научными лабораториями. В 2008 году прошел стажировку в Институте Лавуазье Версальского университета (Франция).
Михаил Ефимович Клецкий — кандидат химических наук, доцент кафедры химии природных и высокомолекулярных соединений Южного федерального университета, директор Естественнонаучного музея ЮФУ, руководитель Донского центра химического образования ЮФУ и музейной образовательной программы «Человек изобретающий».
В 1976 году окончил с отличием химический факультет РГУ по кафедре химии природных и высокомолекулярных соединений В этом же году поступил в аспирантуру. Ученик академика Росийской академии наук В.И. Минкина и доктора химических наук, профессора Р. М. Миняева. Под их руководством в 1981 году защитил кандидатскую диссертацию по специальности «Органическая химия». С 1976 года он ведет семинарские занятия и читает лекции студентам дневного и вечернего отделений химфака по дисциплинам «Квантовая механика и квантовая химия» и «Строение вещества». С 1979 года до 1989 года работает в отделе строения и реакционной способности органических соединений НИИ ФОХ РГУ, являясь сотрудником лаборатории квантовой химии. В 1989–1990 гг.- старший преподаватель; с 1991 года — доцента химфака университета по кафедре химии природных и высокомолекулярных соединений. Читает лекции и проводит семинарские занятия по дисциплинам «Квантовая механика и квантовая химия» и «Строение вещества». В течение нескольких лет преподавал курс органической химии на биолого-почвенном факультете университета.
М.Е. Клецкий — автор целого ряда статей в «Химической Энциклопедии» (1988–1998 гг.). Он — основной автор учебного пособия «Задачи по квантовой теории молекул» (соавторы — Б.Я. Симкин и М.Н. Глуховцев). С 2001 года М. Е. Клецкий — доцент Фонда Сороса. В 2005 году по предложению М. Е. Клецкого на базе кафедры КХПС были созданы Донской центр химического образования (ДЦХО) и его сайт, Музей истории материалов ЮФУ и сайт Музея.
У М.Е. Клецкого более 100 печатных работ по проблемам науки и образования в российской и зарубежной печати. Активно сотрудничает с отечественными и зарубежными научными лабораториями. В 2008 году прошел стажировку в Институте Лавуазье Версальского университета (Франция).
Девушек среди поэтов все больше, а юношей — все меньше. Еще раз это доказал районный конкурс «Осенний стихопад», итоги которого подвели в Доме детского творчества «Измайловский» 18 декабря
«Осенний стихопад» проводится уже шестнадцать лет, в этот раз свои поэтические силы попробовали семьдесят два участника. Темы было две: «Осенние сны» для младшей школы и «История и культура» для старшеклассников. В кабинете 101 собрались не все поэты, но одна тенденция оказалась заметна очень сильно — в большинстве своем в конкурсе участвовали девочки и девушки.
Организатор конкурса, педагог стихосложения Дома детского творчества «Измайловский» Людмила Павловна Кондратьева рассказала аудитории о начале женского движения в России: еще сто лет назад девушке было недоступно хорошее образование, если только она не уезжала за рубеж. Борьба женщин за свои права привела к тому, что теперь очень многие профессии, которые раньше считались исключительно мужскими, теперь доступны каждому. И девушку-поэта могут теперь воспринимать всерьез.
Свои стихи прочитали две воспитанницы Людмилы Павловны — Ярослава Тодуркина и Даша Клеева. Обе уже давно занимаются стихосложением. А Ярослава к тому же умеет управляться с мечом, потому что занимается еще и в военно-историческом клубе «Орден белого дракона».
Гостем мероприятия стала Ольга Борисовна Томашевская. Ее отец был переводчиком, потому в детстве Ольге Борисовне удалось не раз посидеть на коленях у его друга и коллеги Самуила Яковлевича Маршака. Позже она также связала свою жизнь с литературой, в том числе преподавала художественное чтение. Ольга Борисовна показала собравшимся книгу с автографом Маршака и прочитала одно из стихотворений, которое переводил Самуил Яковлевич.
Затем все участники получили сертификаты и дипломы, а также поэтический сборник «Планета поэтов».
Ася Павлова, газета «Измайловград», Санкт-Петербург/фото Ольги Брынцевой
Награждение участников районного конкурса «Осенний стихопад» (4 шт.) Для просмотра кликните на картинку
Nullus enim locus sine gemo est «Ибо нет места без своего духа-покровителя»
На Земле действительно есть удивительное место, где поселился добрый гений Genius loci и уже более двухсот лет покровительствует, способствует, помогает, в общем, вершит добрые дела. Это место находится в самом центре Лондона и называется полностью Royal Institution of Great Britain
«Ибо нет места без своего духа-покровителя». Эти слова, произнесенные грамматиком Сервием в IV в. н. э., Эдгар По сделал эпиграфом мистического рассказа «Остров феи» о маленьком круглом островке посреди реки, волшебном обиталище фей, со своей историей, легендами и судьбой.
Так вот, для всех сомневающихся. На Земле действительно есть удивительное место, где поселился этот добрый гений, Genius loci, и уже более двухсот лет покровительствует, способствует, помогает, в общем, вершит добрые дела. Это место находится в самом центре Лондона и называется полностью Royal Institution of Great Britain.
Между прочим, название странное — то ли Королевский институт, то ли Королевское учреждение Великобритании.
Его открыли в сложное для страны время — в 1799 году, когда Британия была фактически отрезана наполеоновской Францией от континентальной Европы. Изоляция страны вообще во все времена, как это ни странно, активизировала научный подъем. Так было в Советской России и Южно-Африканской Республике, в революционной Франции и нацистской Германии, и об этом феномене, наверное, стоит порассуждать отдельно.
Так произошло и в Лондоне, где RI основали для распространения знания и внедрения полезных механических изобретений и усовершенствований, и для того, чтобы продемонстрировать с помощью курсов философических лекций и экспериментов приложение науки к обычным житейским задачам. Одним словом, для «diffusing the knowledge, and facilitating the general introduction of useful mechanical inventions and improvements; and for teaching, by courses of philosophical lectures and experiments, the application of science to the common purposes of life».
Среди основателей этого диковинного места Генри Кавендиш. Он был гением науки о газах (пневматической химии), жил в Дерби, был настоящим «рассеянным с улицы Бассейной» (как у англомана Маршака) и не оставил ни одного своего надежного портрета. Впрочем, как и другой британский титан — Роберт Гук, живший столетием раньше. Что такое пневматическая наука, можно отчасти понять по жестокой и прекрасной картине современника Кавендиша и его земляка — Джозефа Райта из Дерби. Помните его «Эксперимент с птицей в воздушном насосе» в лондонской Национальной галерее?
Из других отцов-основателей замечателен «американский британец» граф Румфорд. Тот, кто изобрел камин оригинальной конструкции, симпатические чернила, кухонную плиту, кофеварку, армейскую полевую кухню, печи для обжига кирпича, паровую отопительную систему, суп для бедных… «Донобелевский» XIX век в RI — это Хэмфри Дэви, Майкл Фарадей и Джеймс Дьюар.
Хэмфри Дэви. Он ценил талант лучшего ученика — Фарадея, и отчаянно завидовал ему. Дэви сделал много открытий, но, по его собственному признанию, по-настоящему великим было то, что он дал миру Фарадея. Вот такая любовь-ненависть учителя к ученику.
Майкл Фарадей. Хрестоматийный гений, чьи работы изучают и школьники, и студенты всех стран. На самом деле математически малограмотный и глубоко верующий переплетчик, остроумный изобретатель и писатель (нет, скорее Поэт), чьи письма читать — одно удовольствие!
Лишь две цитаты. Из раннего Фарадея, из его письма к матери: «Расскажи, что я пересек Альпы и Аппенины, что я посетил „Jardin des Plantes”, музей, основанный Бюффоном, Лувр с его сокровищами скульптуры и живописи, Люксембург с полотнами Рубенса; что я видел светляка!». Он вдыхал окружавший мир полной грудью, и равно радовался и гению природы, и гению человека.
Из позднего, уходящего навсегда: «Снова и снова рву я свои письма, потому что пишу ерунду. Я не могу уже плавно писать и проводить линии. Смогу ли я преодолеть этот беспорядок? Не знаю. Больше писать не буду. Моя любовь с Вами».
Фарадей родился неподалеку от места, где потом отстроили вокзал Victoria, и умер за рабочим столом, глядя из окна кабинета на играющих за окном детей.
Он написал для них поэтичную «Историю свечи», — лебединую песнь великого популяризатора, основателя знаменитых рождественских лекций в RI. Эти лекции читаются и в наши дни и широко транслируются по телевидению.
Приведу последнюю замечательную фразу «Истории», обращение к читателю: «Я могу только выразить свое пожелание, чтобы вы могли с честью выдержать сравнение со свечой, т. е. могли бы быть светочем для окружающих, и чтобы во всех ваших действиях вы подражали красоте пламени, честно и производительно выполняя свой долг перед человечеством».
А еще он сформулировал важнейшую задачу нанотехнологий — о том, как меняется вещество при его измельчении. Сейчас это называют размерным эффектом, а тогда, во времена Фарадея, в викторианской необъятной империи, владевшей почти всем золотом мира, это был эксперимент о природе презренного желтого металла. Фарадей умудрился так измельчить его, что из желтых слитков в итоге получилась розовая невзрачная жидкость. Флаконы с ней — гордость Музея Фарадея в RI.
Вообще его, Фарадея, здесь так много, что иногда кажется, что все здание принадлежит только ему: бюсты и приборы, жидкое золото и портреты. Но все это справедливо. Потому, что он был Поэтом во всем.
Джеймс Дьюар. Еще один гений международного значения. Он изобрел термос. Всю жизнь изучал холод, а когда деньги иссякли, занялся мыльными пузырями. Он умер тогда, когда вовсю уже раздавались Нобелевские премии, но сам ее так и не получил.
Ее получили другие сотрудники RI. А далее — внимание: их было 14 человек. Вы скажете: «Так не бывает, 14 из одного института!» Нет, так бывает, но только однажды в длинной истории человечества, когда институт — это RI.
И еще, между прочим: в лабораториях RI были открыты десять (!) химических элементов, а чтобы вы не подумали, что к этому здесь относятся с торжественным занудством, в Музее часто можно услышать развеселую песенку про таблицу Менделеева. Автор — композитор и певец, шутник и математик Том Лерер. Обязательно послушайте ее вместе с посетителями RI.
Вообще в Royal Institution of Great Britain много тепла, юмора и самоиронии. А это и есть признак Гения, точнее, Гения места. Побывайте здесь обязательно. Может быть, это самое важное место в Великой Британии.
Открыть справку по теме
Закрыть справку по теме
«Пожалуйста не думайте, что я был глубоким мыслителем или отличался ранним развитием: я был резв и имел сильное воображение, я верил столько же в »Тысячу и одну ночь», сколько и в Энциклопедию. Но к фактам я относился с особым вниманием, и это меня спасло. Факту я мог довериться, но каждому утверждению я мог противопоставить возражение. Так проверил я книгу миссис Марсет («Беседы по химии») с помощью ряда опытов, на производство которых у меня были средства, после чего я убедился, что книга соответствует фактам, насколько я их понимал. Я чувствовал, что нашел якорь своим химическим познаниям и крепко ухватился за него. Причина моего глубокого уважения к миссис Марсет кроется в том, что она открыла молодому и пытливому уму явления и законы необ'ятного мира естественнонаучных знаний».
М. Фарадей. Из письма к Деляриву
Майкл Фа́ радей (22 сентября 1791–25 августа 1867) — английский физик, химик и физико-химик, основоположник учения об электромагнитном поле, член Лондонского королевского общества (1824), иностранный почетный член Петербургской АН (1830). Обнаружил химическое действие электрического тока, взаимосвязь между электричеством и магнетизмом, магнетизмом и светом. Открыл (1831) электромагнитную индукцию — явление, которое легло в основу электротехники. Установил (1833–34) законы электролиза, названные его именем, открыл пара — и диамагнетизм, вращение плоскости поляризации света в магнитном поле (эффект Фарадея). Доказал тождественность различных видов электричества. Ввел понятия электрического и магнитного поля, высказал идею существования электромагнитных волн.
«Пожалуйста не думайте, что я был глубоким мыслителем или отличался ранним развитием: я был резв и имел сильное воображение, я верил столько же в »Тысячу и одну ночь», сколько и в Энциклопедию. Но к фактам я относился с особым вниманием, и это меня спасло. Факту я мог довериться, но каждому утверждению я мог противопоставить возражение. Так проверил я книгу миссис Марсет («Беседы по химии») с помощью ряда опытов, на производство которых у меня были средства, после чего я убедился, что книга соответствует фактам, насколько я их понимал. Я чувствовал, что нашел якорь своим химическим познаниям и крепко ухватился за него. Причина моего глубокого уважения к миссис Марсет кроется в том, что она открыла молодому и пытливому уму явления и законы необ'ятного мира естественнонаучных знаний».
М. Фарадей. Из письма к Деляриву
Майкл Фа́ радей (22 сентября 1791–25 августа 1867) — английский физик, химик и физико-химик, основоположник учения об электромагнитном поле, член Лондонского королевского общества (1824), иностранный почетный член Петербургской АН (1830). Обнаружил химическое действие электрического тока, взаимосвязь между электричеством и магнетизмом, магнетизмом и светом. Открыл (1831) электромагнитную индукцию — явление, которое легло в основу электротехники. Установил (1833–34) законы электролиза, названные его именем, открыл пара — и диамагнетизм, вращение плоскости поляризации света в магнитном поле (эффект Фарадея). Доказал тождественность различных видов электричества. Ввел понятия электрического и магнитного поля, высказал идею существования электромагнитных волн.
Михаил Клецкий, автор образовательной музейной программы «Человек изобретающий»,
доцент ЮФУ, Ростов-на-Дону, «Антирутин»#839
Комментарий арбитра-редактора С вас — фото автора, подверстки и врезы. Такая яркая статья нуждается в ярких иллюстрациях. Поищите, поговорите с автором вдруг еще есть. Ну и следующий материал в том же духе. В качестве подверсток можно дать цитаты из работ того же Фарадея, истории из жизни этих ученых. Молодцы!
Лариса Витальевна. Ваша cтатья 7054 Что такое популярная наука? — отличная. Прошу вас закачать ту же картинку в коллект (которая главная) и возможно вы найдете еще иллюстрации. С хорошими картинками статья будет шикарно смотреться. Подумайте о подверстке (может стихи в тему найдете или автор посоветует?) Про автора напишите внизу (НАШпресс портрет или немного информации)
Стихи прямо в тексте новости или в какой-нибудь подверстке/подписи к фотографии поэта? В этот раз, наверное, пропустим — сборник сможем увидеть лишь послезавтра, новость уже, наверное, закроют новые тексты. Но на будущее хотелось бы знать)
Можно еще узнать (если совсем не по адресу, перенаправьте, пожалуйста), бывают ли тексты совсем без оценок? У нас предыдущий остался с нулем, гадаем — то ли плохо вышел, то ли пропустили случайно
Ольга. Стихи публикуйте прямо в тексте. Если поэтов несколько, хорошо бы расширить фоторепортаж. Фото поэта и его стихи. Только старайтесь аккуратно оформлять подписи, многие этим пренебрегают и снижают ценность своей публикации.
Совет. У вас главная картинка — очень выразительная. Надо было ее закачать первой в фоторепортаж. Не закачивая, вы теряете баллы.
Про неоценку — нет, такого не должно быть. Ирландский танец у вас 19 баллов были, — слетели, что ли? Поправим.
программы об истории и природе вещей и технологий — это вполне по силам. И тогда сбудутся мечты выдающегося ученого и популяризатора науки, лауреата Нобелевской премии Виталия Гинзбурга, назвавшего популяризацию знаний для молодежи Стратегической образовательной инициативой.
Комментариев 2
