Вот география моей действительности: у меня никогда не было и в мыслях, что портал — зло, что нужно его убрать или ещё что. Мне очень нравится такой вид занятий. Он удобен, хотя и занимает мои некоторые бессоные ночи дедлайна.
Но, не было бы ничего отрицательного, то такую практику ввели бы повсеместно. Честно говоря, я не вижу в портале практической пользы к литературе. Ты всё ещё можешь выполнить задание, не прочитав произведения, просто выехав на своей индивидуальности и оригинальности. Плюс это или минус — решает конечно каждый для себя сам, но мне это не то чтобы особо нравилось.
Дело в том, что портал не приспособлен для уличения кого-то в нечестности или в желании соригинальничать. Иной раз я вижу такие «штучки», но не снижаю баллы, потому что человек о себе и сам все должен знать, вне оценок.
При большинстве заданий я чувствую одновременно огонёк в груди (потому что интересно выполнить задание), но в то же время ужасную усталость, сонливость. Хочется быстрее всё доделать и отправится спать.
Собственно, основные мысли, что у меня есть, я высказал. А теперь на боковую…
Достоевский: «Наполеон прекрасный лидер, но резко отрицательный, его деятельность хоть временами и была успешной, но в итоге была обречена когда-нибудь провалиться». Почему?
Даже вернее будет сказать «в какой-нибудь момент», а не «когда-нибудь». Такой уж Наполеон был человек, как уже писал Толстой: думал, что всё сделанное им самим (Наполеоном) — верно по определению. А любым людям свойственно ошибаться и не нужно быть настолько самоуверенным.
В свободное время я часто пишу короткие этюды или зарисовки из своей жизни, случайно замеченных случаев или снов. Этот приём оттачивания литературного мастерства я вычитал у знаменитого ирландского писателя Джеймса Джойса, известного в основном как автора романа «Улисс», споры вокруг которого не утихают и по сей день. Такие зарисовки сам Джойс полуиронично называл «эпифаниями» и очень нежно к ним относился даже на более поздних этапах своего творческого пути.
Итак, я бы хотел показать вам несколько подобных «эпифаний» собственного авторства.
1.
Завершенность воздуха после дождя! Нарисованные облака окаймляет холодный лунный свет. Даже призрак недостроенного дома выглядит в свете звёзд как непоколебимый исполин, древнее божество, окруженное пустыми домами с жёлтыми глазницами окон. Влажный вечер таит в себе какой-то вопрос, непостижимый настолько, что и мудрейшие из людей не смогли бы его даже произнести. Ночь улыбается нам сквозь вуаль чёрных туч. Шум проводов сплетается с рокотом далёких машин и обволакивает город, плывущий под застывшими облаками.
— На кухне горит свет. Наверное, они чай пьют.
Её фраза выводит меня из приятного оцепенения. В голове вдруг заиграла старая английская песня. В лужах под ногами чернеют осколки звёздного неба.
«Dirty old town, dirty old town».*
* «Старый грязный город, старый грязный город».
2.
Из-за ужасно застоявшегося воздуха комнаты болела голова. Молодое весеннее солнце заливало комнату оглушительно-ярким светом, обнажая невидимые пылинки, суетящиеся в воздухе. В грязном зеркале мелькали размытые отражения пробегающих безликих людей. Портреты равнодушно смотрели перед собой с жёлтых стен кабинета, уже не стараясь придать своему лицу подобающего выражения. Забытые каждым, безустанно висящие в рамках пыльные старики. До меня донесся обрывок разговора из коридора.
— …меня только что осенило, мы же в столовой стояли между двумя Настями, надо было желание загадывать. Почему до меня это только сейчас дошло, а?
И действительно, почему только сейчас?
3.
Шорох тихой, но оживлённой беседы обволакивает меня тёплым покровом. По ночному саду, поросшему невысокой тёмно-зеленой травой, струится светящийся туман, подслушивающий наши разговоры. Я не вникаю в суть и сам не говорю почти ничего, лишь изредка посмеиваясь над случайно услышанными шутками. Вокруг куста увядшего вереска в центре сада сидят ещё несколько «Меня» и живо обсуждают что-то. Деревья окружают нас плотной молчаливой стеной, спасая от губительных шёпотов внешнего мира. Я сижу на тёплом гладком камне и пытаюсь разобрать почти стёршуюся надпись на нём. Рядом лежит мой мёртвый кот, мурлыкающий в безмятежной полудрёме. Я решаю нарушить стройный ритм разговора, высказав то, что понял уже давно и лишь ждал подходящего момента:
— Вы осознаёте, что находитесь в моём сне?
Голоса замолкают, и все «Я» устремляют на меня свои взгляды. Я ожидал увидеть в их глазах удивление и оказываюсь раздосадованным, прочитав в них лишь тень терпеливого снисходительного внимания. Один из «Меня» нарушает повисшую тишину:
— Мы в твоём сне или ты в нашем сне? Это наш общий сон или не сон вовсе? Не всё ли равно?
Я легко с этим соглашаюсь и сразу вливаюсь во вновь начавшуюся беседу.
Мне понравился урок, дал возможность углубиться в творчество Достоевского. Порадовали и задания, относящиеся к творческим и философским. Особенно задание про внутренний монолог. Было полезно подумать, сколько во мне живёт «я».
Но задания свободного творчества оказались для меня не очень понятными, неразвернутыми.
Достоевский отразил не только свое время, но и время многих будущих поколений.
Симпатии и антипатии писателя в этом плане видны хорошо, не замаскированы. Они, конечно, не всегда однозначны, часто находятся в борьбе, но их контуры обозначены четко. Идеал писателя — единение всех людей, всех народов. Идеал благороден и чист. Все симпатии — на стороне народа. Но служа народу, выступая за народ, Достоевский не исключал из единения и другие слои общества. Он за единение всех. За такой процесс единения, в результате которого каждый станет частью народа, его единицей. Единицей, а не нулем.
Достоевского
можно перечитывать всю жизнь и открывать для себя что— то
новое и нужное, в данный момент жизни.
Наступила пора, когда в школе нас «заставили»читать «Преступление
и наказание». Ну, вы знаете, как это происходит. У школьников в разгар учебного года напрочь
садятся батарейки, они
ничегошеньки не успевают и не хотят успевать. И
роман о Раскольникове я начал читать, можно сказать, диагонально, по
плану. Но, чем дальше я читал, то понимал, что— то есть в этом произведении.
Вечером я усаживался и читал. По— честному, без
самообманов и перепрыгиваний. И когда снова
передо мной стала возникать серость, сдобренная
густо— красным, я уже не отрывался от чтения.
В настоящий
момент я прочитал не всего Достоевского. Но
приближаюсь к этому. Не вижу в нём
никаких цветов, кроме пламенеющей серости, но его стиль мне очень близок. Меня охватывает странное чувство, доводящее до покраснения щёк и стучания в напрягшихся висках. Нужно только
читать очень неторопливо. В точно таком
же стиле, в каком и идёт повествование. И писатель заберёт нас к себе целиком, отключив все внешние раздражители.
Закладки и пометки экспертов в подшивках были, а вот отзывов — нет. Кстати, у очень многих лауреатов их не было. . победители однозначно были с отзывами.
Это Акценты. У нас написанные статьи, много фото, смонтированные и в процессе монтажа фильмы. И мы не успеваем все это доредактировать, домонтировать и загрузить. У детей аттестации по основным иностранным языкам, а у меня фестиваль французский. В праздники только загрузим и БИ, и ММСО.
Акцентики! Если есть что-то готовое — фото, ролики, то загрузите, что можете. В среду у нас состоится важная отчетная встреча ШНТ + портал + партнеры. С показом фото и роликов.
Комментариев 6
