Даниил Леонидович Андреев был вестником в его же понимании «вестничества». Эту весть, которую он пытался выслушать и передать, важно не »заболтать» и не заложить ей ход кaмeньями своих измышлений
Не помним ни страстей, ни горя, ни обид мы,
Воздушный светлый вал принять в лицо спеша,
Когда от образов, одетых в звук и ритмы,
Как странник в ураган, замедлит путь душа.
Глаза ослеплены. Кипенье, колыханье
Все ширится, растет — лица не отвернуть -
И чье-то чуждое, огромное дыханье
Внедряется и рвет, как ветром встречным, грудь.
Все смолкнет. Даль чиста. И мудрые ладони
Несут нас как ладья в стихающем русле
На солнечную гладь ликующих гармоний,
Чьей славы не вместят напевы на земле.
Даниил Андреев
В областях высшего творчества совершается нечто обратное тому, что мы видим в мире физическом: там оплодотворяющее начало — женщина, оформляющее и воплощающее — мужчина. «Божественная комедия» есть плод двоих, и без Беатриче она так же не появилась бы на свет, как и без Данте.
Даниил Андреев. «Роза Мира»
***
… Мне сейчас 83, и никто не знает, сколько я еще проживу. Я что,
воскресну той, которой буду в 90, или той, которой я была в 11 лет или в 26? … Вот я чувствую, что воскресну для Страшного суда в том облике, который я себе своей жизнью создам…. Я за свою некороткую жизнь, исходя из личных наблюдений, убедилась в том, что после того, как человек умер, до отпевания, на его лице виден результат его жизни. Когда умерла моя мама в далеко не молодом возрасте, у нее было лицо девочки. У моего папы было лицо рыцаря, а у Даниила
была такая светлая улыбка на лице, что все просили подождать захоранивать его.
Алла Александровна Андреева
***
За несколько лет нашей с ним дружбы он ни разу не сказал ни слова неправды. Он настолько был рыцарем слова, что даже не предполагал и в других (в кого он уже поверил) возможности играть словами, актерствовать с их помощью. И благодаря такой вере в слова он иногда оказывался совершенно слепым по отношению к тем, кто умело пользовался ими. И это наряду со сверхчеловеческой зрячестью по отношению к областям невидимым, к потустороннему!
[…] мы спросили его: какое человеческое свойство он ценит больше всего? — «Доброту», — ответил он. И он сам обладал этим свойством.
И.В. Усова. Даниил Леонидович Андреев в моей жизни.
***
Я вообще отрицаю легенду о какой-то моей особенной доброте, это совершенная чепуха (также как и о мифической гипертрофии честности), и уж абсолютно не могу взять в толк, как может думать так именно Александра] Л[ьвовна], на горьком опыте убедившаяся в совсем других моих свойствах, особенно в годы молодости. По-моему секрет просто в том, что она сама — добрый и очень незлопамятный человек.
Даниил Андреев. 2 декабря 1956
***
Я любил в нем человека неколебимой преданности тому, что он считал истиной, и высочайшей честности, никогда не позволявшего себе сфальшивить ни в малом, ни в большом — ни в простом житейском, ни в идейном смысле — неразрывная связь этих двух сфер для меня несомненна.
В.А. Сафонов. «Дом Герцена» в двадцатые.
***
С ним можно было спорить. Он остается при своем убеждении, но оппонента не возненавидит, если ты говоришь нечто прямо противоположное, останется дружба. Он уже привык к различию во мнениях. […] Это был, конечно, замечательный человек. Очень терпимый, выносящий любого оппонента без какой бы то ни было агрессии.
Р.С. Гудзенко. Слово о Данииле Андрееве.
***
«Танец таинственных иероглифов» («Му-Дзи мей»). Философская идея, которую автор блестяще доказывает в этом труде, заключается в том, что для победы над врагами воины должны, прежде всего, уметь выражать своими телодвижениями иероглифы, символизирующие грозное оружие, разгром противника и торжество над ним.
Мир полон соответствий — Жизнь течет миллионами параллельных русел, которые кажутся отделенными друг от друга только непросвещённому взору. В действительности поток — един, и русло — одно. Все связано, подобное вызывается подобным. Действие, совершаемое в уединенном доме, неизбежно отражается в явлениях, происходящих в открытом поле.
Символические телодвижения, имитирующие нанесение врагу сокрушительного удара, не могут не ощутиться этим врагом, хотя бы он и остался в неведении об их действительном источнике.
Даниил Андреев.
***
… я глубоко верю в подлинность интуиции и мистического опыта Даниила Андреева, но я их отличаю от той литературной, поэтической формы, в которую они облечены.
Александр Мень
Но есть ведь еще и Даниил Андреев — писатель и поэт. И эта его ипостась для самого Андреева была чрезвычайно значима. Вот в этой-то ипостаси я и представлю его вам тут. И, даже — только как поэта.
Поэта, пронесшего свой дар через мрак и ужасы сталинских тюрем — Андреев вместе с женой был арестован в 1947 по обвинению в антисоветской агитации, создании антисоветской группы и подготовке покушения на Сталина и был освобожден только в апреле 57-го (!) года, перенеся в тюрьме тяжелейший инфаркт, безнадежно больной, за два года до смерти. Поэтический дар, который в не меньшей мере, чем мистический (хотя в случае Андреева это, по сути — одно) позволил ему выстоять и уцелеть.
Избалованные гениями нашей поэзии 20-го века, вы, быть может, и не впечатлитесь стихами Даниила Андреева, но в одном нельзя отказать этой поэзии — по его собственному определению — поэзии вестничества — в ее подлинности и укорененности в его — пусть и очень особом — духовном и визионерском опыте. Прочтите стихи Даниила Андреева, особенно последние.
Именно поэзия Даниила Андреева — и, как раз та, где он не пытается говорить о своем опыте прямо — этот опыт передает, то есть открывает для нас сокровенное.
Рене
Фотография, сделанная при аресте. 1947
